Город пах запертой в сундуке тканью. Пах чёрным вином из зарытого под землёй кувшина. Встречные в шерстяных пончо глядели на меня, как Каин на брата. Мулатки скребли мётлами тротуар вдоль магазинов.
Мерседес осматривала деревья, но ни одно не походило на то, которое дона Жозинья показала ей в книге. Рабыня углублялась в лес, трава распрямлялась за её шагами, исчезала тропинка. Когда ночь потушила последний свет, служанка улеглась на мешок из-под фасоли, накрылась листвой, уснула. Такой, вздрагивающей и сопящей, под пожухлой веткой лесного ореха её и нашло счастье.
В Вила-Рике странница первым делом направилась в еврейскую лавку и обменяла отцовский портсигар из слоновой кости на рейсы. Сняла дешёвую хижину на окраине за мостом, заварила стебельки руты, которая делает умнее и чувствительнее к обману. Пила настой по утрам, днями ходила от шахты к шахте, называла фамилию жениха, но ответа не получала.
Но на путь домой у Вивиан не было денег. Она напросилась в помощницы к лекарю из Старого Света. Днём собирала, сушила, толкла в порошки травы. По вечерам, когда закрывалась аптека, шла в церковь, садилась на колени перед святой девой и умоляла сделать так, чтобы Марко О’Шейли, где бы он ни был, наелся плодов ядовитой атрофы или семян чилибухи.
В той церкви до последнего света трудился скульптор Лишбоа, превращал камни в лозы, завитки, силуэты. Не замечал ни прихожан, ни прихожанок, но рыжую Вивиан тяжело было не заметить.
— Когда Господь красил ваши волосы, разбрызгал на лицо краску, — крикнул он из-под потолка чужестранке.
Голос Лишбоа показался Вивиан таким мягким, что она уснула на нём, как на кровати. Посмотрела на мастера и улыбнулась впервые за три с половиной года. В тот миг Марко О’Шейли исчез из её мыслей, как исчезли в джунглях все, кто искал Пайтити.
Поглядите, что с вами станет, если не начнете жить, как мы говорим вам. Будьте покорным и бойтесь Бога — на всё его воля. Креститесь, венчайтесь, исповедуйтесь, причащайтесь. Вот список грехов. Если что-то делали из этого списка, Божье прощение можно купить — мы принимаем все виды оплаты: дома, скот, драгоценности, деньги, сыновей в наше войско. Если нечего дать — отрежьте волосы. Пойдут на парик для какого-нибудь санто.
Детские распашонки, колготки, носочки растянулись над моей головой не то намёком, не то упрёком.