Духовенство и церковь обездоливают народ, распространяя невежество, суеверие и раболепие, а затем обожествляют себя за свой благородный труд, заключающийся в том, что они раздают крохи помощи, извлекая их не из собственных сундуков, а из карманов тех нищих, которых они же и создали.
По полному отсутствию у него [Бога] любого из тех качеств, которые могли бы украсить бога, внушить к нему уважение, вызвать благоговение и поклонение, настоящий бог, подлинный бог, творец необъятной вселенной ничем не отличается от всех остальных имеющихся в наличии богов. Он каждый день совершенно ясно показывает, что нисколько не интересуется ни человеком, ни другими животными — разве только для того, чтобы пытать их, уничтожать и извлекать из этого занятия какое-то развлечение, делая при этом все возможное, чтобы его вечное и неизменное однообразие ему не приелось.
Известно ли нам, что он [Бог] справедлив, благостен, добр, кроток, милосерден, сострадателен? Нет. У нас нет никаких доказательств того, что он обладает хотя бы одним из этих качеств, — и в то же время каждый приходящий день приносит нам сотни тысяч свидетельств — нет, не свидетельств, а неопровержимых доказательств, — что он не обладает ни одним из них.
Когда мы исследуем бесчисленные чудеса, великолепие, блеск и совершенство этой бесконечной вселенной (теперь мы знаем, что вселенная бесконечна) и убеждаемся, что всё в ней <...> беспрекословно подчиняется строгой системе точных, не знающих исключения законов, мы постигаем — не предполагаем, не заключаем, но постигаем, — что Бог, который единой мыслью сотворил этот неимоверно сложный мир, а другой мыслью создал управляющие им законы, — этот Бог наделен безграничным могуществом…
Давайте поговорим об истинном Боге, настоящем Боге, великом Боге, высочайшем и верховном Боге, подлинном творце реальной вселенной… — вселенной, не изготовленной вручную для астрономической детской, но возникшей в безграничной протяженности пространства по повелению только что упомянутого подлинного Бога, Бога невообразимо великого и величественного, по сравнению с которым все другие боги, мириадами кишащие в жалком людском воображении, подобны рою комаров, затерявшемуся в бесконечности пустого неба…
... человек не должен критиковать других людей на той почве, на которой он сам не может стоять перпендикулярно.
Видели бы вы её лицо в это мгновение! Благодарность? Нельзя словами описать его выражения. Слова – всё равно что нарисованное пламя. А во взоре её было пламя живое. Она бросила пламенный взор и унесла его с собой в сокровищницу небес, где и надлежит быть всему неземному.
Человек всегда остаётся человеком. Века притеснений и гнёта не могут лишить его человечности. Тот, кто полагает, что это ошибка, сам ошибается. Да, любой народ таит в себе достаточно сил, чтобы создать республику, даже такой угнетённый народ как русский, и такой робкий и нерешительный, как немецкий; выведите его из состояния покоя, и он затопчет в грязь любой трон и любую знать. Мы ещё увидим многое, будем же надеяться и верить.
Её королевство трепетало перед ней, так как она всех заставила поверить, что она великая волшебница. Все желания её и все её поступки были преисполнены дьявольской злобы. Холодная злость переполняла её. Вся жизнь её была цепью страшных преступлений. Посмотреть на неё мне было любопытно, как на самого сатану. К моему удивлению, она оказалась красавицей; чёрные мысли не сделали отталкивающим выражение её лица, годы не провели морщин по её атласной коже и не коснулись её цветущей свежести.
Пояснение к цитате:
Речь идёт о Фее Моргане.
Но ничего не поделаешь – раз вы начали с ошибки, беды не исправишь, и никто вам не скажет, чем вы кончите.
В тишине и мраке воображение моё заработало. Само по себе знание факта бледно; но, когда вы начинаете представлять себе этот факт, он обретает яркие краски. Совсем разные вещи: услышать о том, что человека пырнули ножом в сердце, и самому увидеть это. В тишине и мраке сознание того, что я нахожусь в смертельной опасности, становилось всё глубже и глубже; понимание этой опасности вершок за вершком проникало в мои жилы и леденило в них кровь.
Но благословенная природа устроила так, что ртуть в термометре человеческой души, упав ниже определённой точки, снова начинает подниматься. Возникает надежда, а вместе с надеждой и бодрость, и человек снова получает способность помогать самому себе, если ещё возможно помочь.
Я сказал ему, что слово «окаменелость» в применении к остротам мне очень нравится; я убеждён, что древние остроты следует классифицировать по геологическим периодам.
Она присела к огню, грела руки и ждала; её старые губы и руки посинели от холода; к ней подошёл незнакомец. Это был путешественник; он мягко заговорил с ней и, зная что рядом никого нет, кроме меня, он сказал, что ему жаль её. Потом он спросил, является ли правдой то, в чём она призналась, и она ответила, что нет. Он выглядел удивлённо и ему ещё больше стало её жаль, он спросил:
— Зачем же вы признались?
— Я стара и бедна — сказала она, — и я работаю только чтобы выжить. Не было другого выбора как только лишь признаться. Если бы я этого не сделала, они бы могли меня отпустить. Это бы погубило меня, ведь никто бы не забыл о том, что меня подозревали в чародействе, и для меня не нашлось бы работы, и куда бы я ни пошла, они бы пускали собак в мою сторону. Совсем скоро настал бы голод. Огонь лучшее решение — конец близок. Вы были добры ко мне, вы двое, и я благодарна вам за это.
Она прильнула ближе к огню и вытянула руки чтобы согреть их, снежинки мягко спускались на её седые волосы, делая их ещё белее.
Собралась толпа и полетело яйцо, которое попало ей в глаз и потекло по её лицу. Кто-то смеялся.
- цитаты /
- цитаты из книг /
- Марк Твен — цитаты из книг автора