— Слушай, Диксон.
— Что?
— Должна кое-что сказать тебе. Это я подожгла полицейский участок.
— Ну а кто же еще это мог быть!
Милдред Хейз: — Слышь, гондон!
Джейсон Диксон: — Что?
Седрик Коннолли: — Ты чего... Что? Диксон, с каких пор ты на гондона отзываешься?!
— Прости, что вселил в тебя надежду.
— Все в порядке, не переживай. Я уже и не помню, когда у меня был день, полный надежды.
— Что с вашей рукой, сотрудник Диксон?
— Да это, так... Ободрал, когда выкидывал одного придурка с окна здания. Ничего особенного!
— Неужели? Что-то не учили меня такому в академии.
— И в какую же академию ты ходил?
— Как продвигается расследование по делу Анджелы Хейз?
— А как расследование по делу «не суй свой нос куда не надо»?
— А как поживает дело «сдай свой значок и пистолет»?
— Ч... что?
— Сдай мне свой значок и пистолет.
— Хочешь, я пойду туда и поговорю с ними?
— Нет, мам, не надо ни с кем говорить. Я же не дебил, чтобы посылать маму поговорить с коллегами... А что ты скажешь?
— Диксон?
— Да?
— Ты этого правда хочешь?
— Убить этого козла? Да не очень... А ты?
— Да не очень. Думаю, решим это по дороге.
После того, как Диксон увидел билборды.
— Чем могу быть вам полезен, сэр?
— Как тебя зовут?
— На значке написано, чувак. Читать умеем?
— «Читать умеем?» Отлично звучит, «читать умеем» — это вроде «оглох, что ли», но по отношению к чтению. Юморист, как я посмотрю.
— Чего ты хочешь?
— Меня прислали на замену шефа Уиллоби, в свете последних печальных событий.
— Не, мужик, вот ты точно отличный юморист!
— Есть ли у вас бумаги, подтверждающие это, сэр?
— Ты и правда хочешь увидеть мои документы, козел?
— Да, проверь-ка его документы! Пусть, пусть покажет!
— Вам, снежкам, заняться, что ли, нечем?!
— Слышали? Еще и расист.
На замену Уиллоби прислали нового шефа-афроамериканца.
— Знаешь, я тут кое о чём подумал.
— О чём же?
— Хоть он и не наш подозреваемый, он всё равно преступник и кого-то изнасиловал.
— К чему ты ведешь?
— Я знаю номер машины. И знаю, где он живет.
— Где же он живет?
— Он живет в Айдахо.
— Забавно. Я собиралась в Айдахо утром.
— Составить компанию?
— Давай.
— Что-что он сказал? Прямо в глаза?
— Состава преступления нет.
— Да ладно! А дискредитация — не преступление?
— Это не дискредитация. Она просто задала вопрос.
— Ты правда идиот?
— Не называй меня идиотом!
— Я не называл, я всего лишь спросил...
Джеймс: — Отличное интервью. В смысле, я понял все, что ты хотела сказать этим свои поступком.
Джейсон Диксон: — А я вот не понял ни хрена, и знаешь — по-моему, ты себя дурой выставила.
Милдред Хейз: — А тебе еще не пора домой к мамочке?
Джейсон Диксон: — Нет, еще не пора домой к мамоньке... к маме... Меня отпустили допоздна! До двенадцати!
Милдред Хейз: — Ну так что, много ниггеров ты уже избил, Диксон?
Джейсон Диксон: — «Много ли цветных ты избил», надо говорить. Да, и кстати — я никого не избивал. Ты вообще сдурела — начала трындеть об этом [билбордах и отсутствии продвижения в деле] по телевизору?! Моя мама смотрит этот канал!
Милдред Хейз: — И о твоем хобби она не знает?
Джейсон Диксон: — Не знает, она у меня против насилия!
Билл Уиллоби: — Кто против чего?
Джейсон Диксон: — Моя мммама против насилия над цветными! А она зовет их «ниггерами»! А я сказал, что нельзя их так называть, что сейчас правильно говорить «цветные»! Я ведь прав, шеф? Я же... прав?
Билл Уиллоби: — Знаешь, наверное с миссис Хейз я попробую разобраться сам.
Эберкромби: — Выметайся из моего участка нафиг.
Джейсон Диксон: — Он меня это... отстранил или уволил? Я не понял...
Седрик Коннолли: — Уволил.