— Раз вы не верите, то почему вы здесь?
— Потому что у моего брата веры хватит на двоих.
А ведь пройдет время, и ей надоест постоянно напрягать память. Все начнет потихоньку забываться, покрываться пылью, и скорбь утраты уже не будет такой острой. А потом настанет день, когда его образ затуманится и имя, случайно прозвучавшее на улице, больше не заставит ее вздрагивать. Она перестанет тосковать по нему, и ее неизменный спутник — страдание, подобное фантомной боли, оставит ее в покое.
— А правда, Алалей, по звездам всё можно знать?
— Как кому.
— А что такое всё, Алалей?
Нужно подождать, пока сможешь раскрыться. Подождать с кем-то таким же «голым». А потом — еще немного подождать.
Просто бывают периоды, когда я перестаю различать, что безопасно, а что нет. Пока почва не уйдёт у меня из-под ног.
Не прикасайтесь к моей израненной душе.
Я рассталась с невероятно красивым мужчиной.
Рассталась... Я рассталась...
Раньше он был садовником в моем доме, другом...
Но, он разбил мое сердце вдребезги.
И я рассталась... Я рассталась... рассталась.
— Где записано, что я должна работать на палубе? Знаешь, Финнеган... Тебе не помешает самому отрывать зад от стула и выходить наверх иногда.
— Я тебя тоже люблю, Лейла.
— Кстати, я голоден.
— Ты всегда голоден.
— Да, ну и что? У меня молодой растущий организм.
— Всё ещё растущий? Тебя это так беспокоит?
— Скажи спасибо, что я не каннибал.
Привет, — сипло ответила я. Горло саднило, словно я проглотила горсть гвоздей.
Все их имена звучали одинаково выдуманными, так что я мысленно прозвала их — Извращенец, Псих и Дёрганный.
- 1
- 2