— Не может незамужняя женщина так разговаривать с мужчиной.
— В смысле?
— Мужчина первый разговор начинает. Женщина ждёт и молчит.
— Мужчина должен вести себя так, чтобы женщина его ни о чем не просила.
— Помолчи, да.
Мне только двадцать лет, я ещё не всю классическую литературу осилила, а ты хочешь, чтобы я знала всех этих лауреатов кучи премий имени кого-то, кого я даже не знаю.
В ответ на упрёк в том, что она не знает современного писателя
Из рассказа Татьяны Дагович «Регенерация солнца»
Если не хочешь страдать от разочарований, не стоит заводить привязанностей. Предательство — самая обыденная вещь: обычно его совершают без всякого злого умысла, просто потому что подвернулась более заманчивая возможность. На собственном горьком опыте я убедилась, что полагаться нельзя даже на самых близких.
— Я не тощая! — рассердилась Нина.
— Леннокс говорил, что если бы ты была одной из его овец, он бы бросил тебя в холмах, — усмехнулась Лесли.
— Всё-таки, зачем ты пришёл?
— Сначала захотел узнать — как ты?... а потом больше ни о чём не мог думать...
— А говорил — не маньяк...
— Врал.
— Он ужасно себя ведёт.
— Зато эффективно. Злиться на Каза за безжалостность — всё равно что злиться на плиту за то, что она горячая. Ты же его знаешь.
— Ты в курсе, что я могу заставить тебя обмочиться, слегка пошевелив пальцем?
— Полегче, сердцебитка. Мне нравятся эти брюки.
— Просто доверься мне.
— Каз, я бы не доверила тебе и шнурки на своей обуви завязать. Ты бы обязательно их украл.
У меня теория есть на эту тему. Вот у меня есть вся моя энергия, да? И я её хочу отдавать только тебе. Потому что ты мой. И пока я её всю тебе отдаю, у нас с тобой всё будет хорошо. Мы будем вместе, и с тобой ничего плохого не случится. Это как такое защитное поле в фантастике. Как невидимый купол над нами. Над тобой. А если я начну отдавать ещё кому-то частичку своей энергии, то это поле сразу ослабнет. Нас и к друг другу не будет притягивать, и в куполе будут трещины. И тогда он может рухнуть нам на головы. Мне — и тебе. А я этого не хочу. Я этого боюсь. Я ведь люблю всё-таки.
— Ты голодаешь.
Девочка не пошевелилась, только произнесла:
— Угу.
— Я тоже голодаю, — сказала Оливия. Девочка уставилась на нее молча. — Да, голодаю, — повторила Оливия. — Иначе отчего же, по-твоему, я съедаю каждый пончик, который попадается мне на глаза?!
— Вы-то не голодаете, — с отвращением произнесла Нина.
— Конечно, голодаю. Все мы голодаем.