Бывало всё: и счастье, и печали,
и разговоры длинные вдвоём.
Но мы о самом главном промолчали,
а может, и не думали о нём.
Нас разделило смутных дней теченье -
сперва ручей, потом, глядишь, река...
Но долго оставалось ощущенье:
не навсегда, ненадолго, пока...
Давно исчез, уплыл далёкий берег,
и нет тебя, и свет в душе погас,
и только я одна ещё не верю,
что жизнь навечно разлучила нас.
В чем отказала я тебе, скажи?
Ты целовать просил — я целовала.
Ты лгать просил, -
Как помнишь, и во лжи
Ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такая, как хотел:
Хотел — смеялась,
А хотел — молчала...
Но гибкости душевной есть предел,
И есть конец у каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
Все обсудив
И все обдумав трезво,
Желаешь ты, чтоб не было меня...
Не беспокойся — я уже исчезла.
1963 г.
Напрочь путь ко мне отрезая,
чтоб не видеть и не писать,
ты ещё пожалеешь, знаю,
станешь локти себе кусать.
Чтоб не видеть...
Но ты увидишь.
Взглянешь — взгляда не отведёшь.
Ты в метельную полночь выйдешь,
а от памяти не уйдёшь.
— Обхватить бы двумя руками,
унести б её за моря!
Почему же она такая?
Отчего она не моя?
Снег летит над землёй застылой,
снег рассыпчатый и сухой...
А ведь было бы счастье, было, —
оказался кузнец плохой.
1955 г.