Знаешь, что такое кинцуги? Это вид искусства, в котором разбивается нечто особенное, а потом это золотом склеивают обратно. Твои шрамы — не признак того, что ты сломлена, а доказательство того, что ты исцелилась. Исцеление через надлом — кинцуги.
Моя живопись несёт с этим сообщение боли. Считают, что я сюрреалист. Но я никогда не рисовала сны. Я рисовала мою реальность.
Ведь безопасна только неизвестность,
И только у безруких руки чисты,
Не знает боли призрак бестелесный,
Слепой же — зорче зрячих, как известно.
Поэтический перевод Василия Бетаки.
И вспоминать себя — смешной девчонкой, родителей, друзей уже ушедших, дни боли, застелившие мир черным, дни счастья — почему их было меньше?
Мне бывает сложно подобрать слова.
Быть вольным, не значит быть свободным.
И я пропитан болью, как буквами словарь.
Быть хорошим и добрым, значит быть удобным.
Пока наши с тобой души парили в воздухе, мы нашли семена и посеяли их, чтобы дать цветам распуститься. Прекрасное время быстро заканчивается. Ты не сможешь забыть этот могучий ветер и небо. Но ты покинула меня. Я продолжал скитания там, где уже не было твоей тени. Время продолжает свой бег и я полностью растворяюсь в нем. Я возвратился в день, когда встретил тебя. Там был кто-то, стоящий под осенними лучами солнца. Там был кто-то, держащий в своих руках букет и продолжающий ждать. Внезапно появился знак, указывающий туда, где я уже побывал. Постепенно исчезая.
— Мои швы тоже оставляют желать лучшего, так что..
— Ничего. Всё нормально. Всё равно открытые купальники мне никогда не шли.
— Я не могу поверить, что ты сделала такое. Одно дело — оставаться в сознании во время собственной операции, но проводить её моими неуклюжими руками совсем другое. Ты невероятно смелая. Я ещё не видел, чтобы кто-то настолько превозмогал боль.
— Тяжёлую часть сделал ты.
— Едва ли.
— Нянчишься со мной, Джулиан.
— Да. Ты права.