В большом мире он мог бы заработать больше денег, но что есть богатство, как не пиво существования, тогда как власть — шампанское.
Смерть всегда охотится за твоими деньгами... Впрочем, бедняков Она убивает чаще богачей, и исключительно в целях развлечения...
Я тебе не дарил цветов,
Говорил, что нет лишних денег,
Кать, я всё это время копил на кольцо,
И купил бы его в понедельник.
Богат не тот, у кого много, а тот, кому достаточно.
За ним ходят толпами, ну а я
Никогда не любила толпу.
Как крепость, которую осаждать
Под Марсельезу — табу.
И приторно сладкие эти черты
Я не стала бы воспевать.
Уж многие слишком успели его
Зарезервировать кровать.
Он менеджер корпораций «Мы
покупаем да продаем».
А тянет спросить иногда в лицо:
— Эй, а любовь по чем?
Большое горе — не любить,
Но горе и влюбленным быть,
И все же худшее не это,
Гораздо хуже и больней,
Когда всю душу отдал ей
И не нашел душе ответа.
Ни ум, ни сердце, ни душа
В любви не стоят ни гроша.
Как сохнет без похвал Камена,
Так все красотки наших дней:
Люби, страдай, как хочешь млей,
Но денег дай им непременно.
Пояснение к цитате:
Камены - древнеиталийские божества, обитавшие в источниках, родниках и ручьях у храма Весты. Покровительницы искусств. Римские поэты перенесли название камены и на греческих муз, которые также первоначально были божествами источников.
Создатель ничего у меня не отобрал — он освободил меня от того, что мне больше не нужно. Всё было задумано им, чтобы я стала кем стала. И мои рыжие волосы, и одиночество в родной семье, и разбитое сердце, которое отправило меня скитаться. Все капканы, в которые я угодила по незнанию. Все потерянные силы и деньги; встречи и расставания, страхи, слёзы — всё было камнями, которыми выстлана моя дорога к счастью.
Каждый, кто ступает на сложный путь — путь в неизвестное, получает помощь. Сам посуди: ты был без денег и нашёл деньги. Терпел великий зной нашей земли, тягость дней и однообразие джунглей. Твой предательский ум шептал тебе: «Вернись туда, откуда пришёл. Ещё не поздно». Он шипел тебе, высовывая раздвоенный язычок: «Всё напрасно. Ты не найдёшь, что ищешь. Заканчиваются еда и патроны. Поверни назад, спасись». Так?
— Да.
— Но ты шёл дальше, потому что слушал сердце.
Наша радость сводила с ума дикарей-европейцев. Они глядели на простую жизнь местных и злились. Придумали, что им нужно спасти наши души для какого-то бога. Достали из сундуков чертежи и книги. Расчистили холмы от джунглей, раздробили на кирпичи скалы. Возвели холодные тёмные церкви, поместили там статуи людей, которых сами же и убили. Напялили на истуканов парики и наряды, нарисовали на стенах картинки с адом. Твердили индейцам: «Поглядите, что с вами станет, если не начнёте жить, как мы говорим вам. Креститесь, венчайтесь, исповедуйтесь, причащайтесь. Вот список грехов. Если что-то сделали из этого списка, прощение можно купить, мы принимаем все виды оплаты: дома, скот, драгоценности, деньги, сыновей в наше войско…»
Было весело сорить деньгами в залитом солнцем чужом городе, чувствовать свое здоровое тело, посылавшее здоровый румянец к щекам, ходить, поворачиваться, наклоняться, протягивать к чему-то руки с уверенностью женщин, сознающих свою привлекательность для мужчин.
Нарастающий капитализм является своего рода громадным маховым колесом, приводящим в движение миллионы валов, шестерен и приводов. Да, деньги давали власть, в чем Заполье начало убеждаться все больше и больше, именно деньги в организованном виде, как своего рода армия. Прежде были просто толстосумы, влияние которых не переходило границ тесного кружка своих однокашников, приказчиков и покупателей, а теперь капитал, пройдя через
банковское горнило, складывался уже в какую-то стихийную силу, давившую все на своем пути.
- 1
- 2