Мы все видим лишь то, что хотим видеть.
Восприятие холода зависит от личного опыта.
(Способность переносить холод зависит от опыта).
Пояснение к цитате:
Джон Барроу о том, что люди реагируют на трудности и невзгоды исходя из собственного опыта.
Время. Невозможно его увидеть, невозможно его услышать, взвесить или измерить в лаборатории. Это субъективное ощущение превращения. То, что мы есть по сравнению с тем, чем мы были мгновение назад, превращаясь в то, чем мы станем ещё через мгновение.
Субъективность — двигатель ненависти. Объективность — кретинизма.
Принцип экономии мышления, если его действительно положить «в основу теории познания», не может вести ни к чему иному, кроме субъективного идеализма. «Экономнее» всего «мыслить», что существую только я и мои ощущения, – это неоспоримо, раз мы вносим в гносеологию столь нелепое понятие.
«Экономнее» ли «мыслить» атом неделимым или состоящим из положительных и отрицательных электронов? «Экономнее» ли мыслить русскую буржуазную революцию проводимой либералами или проводимой против либералов? Достаточно поставить вопрос, чтобы видеть нелепость, субъективизм применения здесь категории «экономии мышления».
Если хочешь увидеть правду, — отсеки субъективность.
... наш курс занимает только тридцать четыре недели, и я не собираюсь тратить их на споры о достоинствах какого-либо рассказа или стихотворения. Зачем мне это, если все мнения субъективны, и к однозначному ответу прийти невозможно?
Давайте рассмотрим такой вопрос. Я о манере злиться, точнее, о привычке — злиться, которая есть у всех. Привычка злиться, в основном, связана с тем, что в какой-то момент, ваше отношение к чему-то было субъективным. А любовь, как я уже говорил: «Очень субъективная штука», — именно поэтому она часто побуждает к субъективности в поведении.
Это имеет отношение к нашему безусловному стремлению, а также к тому, что отличает людей от животных. Наше внимание приковано к истории, мы запрограммированы на историю. Поэтому до сих пор то, что передавалось с течением времени, под историей мы подразумеваем повествование о том, кто такие люди, какова наша цель, какие у нас перспективы или возможности, и разные истории подтверждают это. Поэтому человек является рассказчиком. Животные не являются повествователями.
При изложении любых событий можно расставить акценты так, чтобы раздуть важность того или иного эпизода.
Хотя человеку с широкими взглядами известно, что не существует чёткого различия между реальным и нереальным, что всё существующее представляется таким, как есть, лишь благодаря тонким индивидуальным умственным и физическим особенностям, посредством которых мы воспринимаем его, прозаическое большинство считает безумием проблески озарения, проникающие сквозь грубую завесу банального эмпиризма.