— А Рэйчел не дают есть ветчину.
— Потому что она еврейка.
— А почему евреи не едят ветчину?
— Майк, прошу тебя, перестань задавать такие вопросы.
— Ну почему?
— Это религия, она отличается от нашей.
— Почему?
— Майк! Ну ради всего святого!
— Смотри, мама, это церковь Рэйчел.
— Это не церковь, это синагога.
— А можно я когда-нибудь пойду с ней? Она же в субботу приходит на службу, а не в воскресенье, как мы.
— Майк, тебе туда нельзя.
— Почему?
— Потому что ты — католик. И это грех.
— Плохой грех?
— Да. Очень плохой! Дурной грех.
— Боже мой!

Карпухин: — Чем ты занимаешься, аспиранточка? Тема твоей диссертации лженаучна. Ты типичный псевдоучёный. Изучаешь серебристого журавля... А он, между прочим, гнездится за границей, у нас бывает только пролётом. Этот «журавль в небе», вообще, не наша птица.
Смирновский: — Вы уж не серчайте, дорогой Карпухин. Серебристый журавль — птица тёмная. Она газет не читает и поэтому представления не имеет, наша она или капиталистическая.