У христиан есть такая мудрость — сильно себе не доверять. Поэтому я решил помолиться Богу, и бросить монетку. . И так три раза. И все три раза выпало то, что надо идти. И вот я собрался...
Я считаю президента своим другом. Мы с ним незнакомы. Но это не запрещает мне считать его другом.
Ситуация очень похожа на то, что происходило на Кавказе (в Карабахе) этой осенью. Был проведен анализ. Оказалось, что те люди, которые сеяли вражду и ненависть к русским, к России, к нашим миротворцам, — это все забрасывалось из Британии. Тогда мы призывали людей, которые живут в Армении, не употреблять эту несъедобную, вредную, ядовитую интеллектуальную пищу. Одно дело, когда ты читаешь плохую книгу, она оставляет плохое настроение. Ты ее можешь отложить. Но когда тебя выгоняют против твоей страны, и ты попадаешь в колонию, твой ребенок, которого ты не остановил, поддерживая его оппозиционные взгляды, и он потом получает срок, — это очень опасно.
Хочу напомнить, это ещё у Фрейда было. Человек, который в нормальной жизни ни на что не способен, в толпе, когда толпа его к этому принуждает, способен на всё. Поэтому я не хочу говорить — избегайте толпы, но оставайтесь личностью в этой толпе, не превращайтесь в животное. Потом будете жалеть об этом всю свою жизнь. И ваши родные тоже будут об этом жалеть.
Власть перестала быть эмоциональной. Власть стала системной.
Америка иногда сама себе пишет историю. Есть в Америке фабрика грез. Грезить можно и о хорошем и о плохом. Называется Голливуд. Голливуд прогрезил всю эту ситуацию 10 лет назад. Когда снимал такие фильмы, как «Голодные игры», например. Вы прекрасно помните, какая там была страна, какой там был цифровой концлагерь, как им манипулировали и чем все это закончилось. Это — анти-утопия о том, куда страна идет.
... о будущем США. Я бы очень хотел поговорить о фашизме.
— Конечно, давай поговорим.
— Я внимательно посмотрел описания фашизма. Навеянные 2-й мировой войной и холокостом. Но главное в фашизме не это. Главное — то, что сказал человек, Который знал фашизм не по наслышке. Димитров. И он определил фашизм как результат неспособности финансовой олигархии удержать власть любым другим путем.
— Любой олигархии, не только финансовой.
— Мы видим именно это. Включение силовых методов, включение диктатуры, а лозунги — левые или правые — неважно. Муссолини был леваком. А он привел к фашизму. Методы: оболванивание и поиск врага. Американцы нашли врагов в половине своей страны. Та группа населения, которую хотят объявить врагом, должны быть объявлена неполноценной. Это — фашистское разделение на «нас» и «их». Почему появился европейский фашизм? Вспомните: был тяжелейший экономический кризис. Он расколол общество.
— Знаешь, чему еще научилась олигархия? Им не нужен один фюрер. С ним много проблем. Есть такое слово: хунта. Фашистская хунта.
Что произошло, что происходит и что будет происходить. Захват Капитолия. Я бы провел параллель с августом 1991 года. События ГКЧП, защита Белого дома, и вообще всё, что происходило в тот период. Вспомните речь президента, который сказал: погибло три человека. Вот такова цена победы новой демократической России. Однако если мы посмотрим в перспективу, мы можем сказать: всё ещё только началось. И такое началось в последующее десятилетие, что мало не покажется. То, что произошло в Вашингтоне — это прелюдия того, что будет происходить и дальше.
Посмотрите на историю существования этого агенства (ЦРУ). Они в принципе всегда брали тем, что закидывали деньгами, но глубокого профессионализма в их действиях никогда не наблюдалось. Поэтому они всегда проигрывали КГБ.
— Выясняется, что американцы проходят с дикой скоростью все.
— Причем они проходят с дикой скоростью в короткий промежуток времени первую русскую революцию, этот рык молодой голодной буржуазии, вторую русскую революцию, Октябрьскую, а сейчас начинается гражданская война. Я хочу дожить, когда они коллективизацию начнут проходить. Если они будут продолжать этим же темпом, коллективизация у них будет года через два. Когда бумеранг начнет возвращаться.
Нам нужно привыкнуть к тому, что собственную судьбу мы решаем сами. Но одновременно с этим мы не можем не испытывать опасения, когда крупнейшая в мире система начинает осыпаться. Мы должны быть самостоятельными, твердыми, но когда эта система начинает рушиться, ничего хорошего не бывает. Мы желаем американцам мирного неба. Но вместе с тем, хочу закончить призывом, что гарантировать себе выживание в этом мире, спокойствие, свободу, которая непосредственно связана с нашим государственным суверенитетом, мы можем обеспечить только в том случае, если будем развиваться. Если будем связывать свое будущее исключительно с собственным государством, трудом, родными, традициями и пониманием того как нужно жить. А не с зарубежными стандартами, которые нам навязываются.
Вся американская политическая элита от правых до ультра-левых вчера показала, что она в общем слабовата. Там нет ни Ленина, ни Сталина. Есть сильно престарелый Троцкий и сильно престарелый Керенский. И все. Там даже Свердлова нет. И это очень опасно. Потому что ядерное государство, где власть де-факто будет принадлежать клеркам или людям с ментальностью клерка — это будет страшно.
Дмитрий Дробницкий
... они бюрократы внутри себя
Дмитрий Евстафьев
Абсолютно. И они мыслят бюрократически.
Я хочу показать одну книжку. Я сейчас в процессе написания кучи статей, но одна книжка, я думаю, нам будет в тему. Это Питер Майр. Книжка называется «Управляя пустотой». Это про демократию. Демократия — это умение управлять пустотой.
Мы должны довоевать все свои войны. Мы не должны оставить свои войны нашим детям. Все недовоеванные наши войны 90-х и 80-х — это наши войны. Они должны остаться с нами. Мы должны оставить нашим детям чистое небо, великую страну, и большие перспективы развития. Все остальное — это светотень.
От себя лично, от моих прекрасных друзей, от единомышленников, вместе с которыми мы весь этот год работали для вас, хочу вас поздравить, еще раз, тихо-тихо: ура! Мы победим! Все вместе и каждый в отдельности. И жизнь у нас будет прекрасная, и здоровье крепкое. Важно просто верить и пахать. И тогда все сложится.
Коронавирус — это проверка чувств, проверка отношений, проверка, если угодно, смыслов нашего существования Каждый кризис — это возможности.