С плаща скапывало, и меня пробрал озноб. У шотландцев есть поверье: когда в доме находится больной при смерти или когда близится чей-то смертный час, слышно, будто на пол капает вода.
Правда, поверье оговаривало, что слышат такой звук не все, а только те, кто способен видеть и слышать больше обычных людей. Интересно, принадлежу ли я к таким людям? Я невольно улыбнулась. Как же иначе, если я хожу между камней, как по паркету, проникая в различные пласты времени?
Улыбка должна была разогнать мрачные мысли о «смертельной капле» — поверье содержит такое название, — но нельзя сказать, чтобы я была встревожена только из-за этойпритчи. Нет. Стоило Айену сообщить мне страшную весть, и память услужливо подбрасывала подробности ночи гибели Фрэнка. Пока я ехала в Лаллиброх, не могла прогнать эти навязчивые воспоминания.
— Почему ты ничего не сказал об этом?
— Что бы это дало? — Джейми подскочил ко мне, глядя в мое лицо. — Ты просто бросила бы меня, вот и все. И это после того как ты снова вернулась, снова была со мной! Пусть ложь, обман, пусть так — я быне остановился ни перед чем ради твоей любви!
Он притянул меня, прижал к своей груди и долго целовал в губы. Пытаясь противостоять его поцелуям, я силой мысли воскресила образ Лаогеры, ее перекошенное от гнева лицо и ее визг, выражавший собственнические претензии в отношении Джейми.
[...]
Еще немного — и мы бы уничтожили друг друга. Ненависть душила нас, и мы хотели отомстить друг друга за годы разлуки, за его распоряжение, за мой уход, за Лаогеру, за Фрэнка...
— Гадина! Потаскуха! — Джейми щедро награждал меня прозвищами.
— Проклятье! Посылаю тебе проклятье!
У него были длинные волосы, в которые я не преминула вцепиться. Дальше мы упали на пол, ругаясь, крича, шипя и избивая друг друга.
Наверное, нас звали, но безрезультатно — мы ничего не видели и не слышали, ослепленные ненавистью, и любовью. Внезапно на нас вылился ушат холодной воды, напугав и остудив наш пыл. Джейми побледнел.
— Хватит! — Дженни была зла не меньше нашего. — Сколько можно, Джейми? Что ты себе вообразил? Поднял на уши весь дом, все разгромил и продолжаешь в том же духе!
Джейми стоял на коленях, упираясь руками в пол и тряся головой, разбрасывая брызги.
— Как же так? Где твой стыд? Неужели не совестно? — удивленно посмотрела на него Дженни.
Джейми пытался понять, кто и зачем стоит перед ним. Казалось, он не узнавал сестры. Капли стекали по его груди.
— Мой стыд при мне, — тихо произнес он.
На него было больно смотреть — он казался обезумевшим. Закрыв глаза, он вздрогнул и ушел, не говоря ни слова.
— У поступков есть последствия, Сассенах.
— Да, я знаю. Но любой может ошибиться.
— Не буду тебе мешать... воевать с этими мелкими зверушками.
— Бактериями.
— Это напомнило мне кое-кого, кого я потеряла.
— Человек о котором помнят — не потерян.
В детстве я любила наблюдать за паутиной и ждать, пока в нее попадет насекомое. Хотя отчасти меня шокировала предсмертная агония, меня также завораживало как малейшие вибрации паутины сообщают пауку, что добыча рядом. Интересно, время — это вечная паутина Бога, шелковые нити судьбы, что тянутся в вечность и самое слабое прикосновение приводит к вибрациям, которые будут ощущаться спустя тысячелетия?
Время обладает многими качествами, которые приписывают Богу. Оно существовало всегда и не имеет конца. Оно обладает абсолютной властью, поскольку перед ним не выстоит ничто, ни горы, ни армии. Если пройдет достаточно времени, решится все — боль ослабнет, трудности исчезнут, потери забудутся. Прах к праху, пыль к пыли, помни, человек, ты есть прах и в прах ты возвратишься. И если время сродни Господу, то память, наверное, дьявол...
Измена, предательство, бесчестье... конечно, всему можно найти оправдание. Я придумывала свои, когда нас с Фрэнком разлучила неведомая сила. Но где бы мы ни были — выбор остается за нами, он может быть безрассудным, а может спасти чью-то жизнь. Остается надеется лишь на то, что наши поступки приносят больше добра, чем вреда.
— Кто такой доктор Роулингз?
— Это я.
— Бичем, Рэндалл, Фрейзер, теперь Роулингз? Ты снова вышла замуж, но забыла мне об этом сказать?
— Надеюсь, удача вам не изменит, мистер Боннет.
— Я заметил, что удачу человек создаёт сам.
- 1
- 2