Дитя мое, вы бы и святого соблазнили – а я-то далеко не святой!
— Если в следующий раз, парень, ты решишь нанести кому-то удар в спину, не выбирай для этого человека, сидящего на куче сухих листьев. Если пожелаешь пустить в ход нож против человека, который сильнее и крупнее тебя, выбери исходную позицию поудачнее. Требуется, как минимум, чтобы этот человек сидел спокойно, в полном неведении о говящемся нападении.
— Благодарю за ценные советы.
— Ладно, я согласен с вашей тетушкой: вам нужен муж. Однако почему я? — вскинул он бровь. — Из-за моего титула или богатства?
— Вовсе нет. Просто я была уверена, что вы не любите женщин, — совершенно искренне ответила Брианна.
— Я люблю женщин, — раздраженно парировал тот. — Я ими восхищаюсь, уважаю их, а к некоторым весьма привязан. К вашей матушке, например, хотя, боюсь, она не разделяет моих чувств. Однако я не ищу удовольствия в женской постели. Я достаточно ясно выразился?
— Да. Так я и думала. Видите ли, я не могу выйти за мистера Макнейла, или Бартона, или Маклахана, или еще кого-нибудь, потому что пришлось бы пообещать им то, чего я не в силах дать. Но раз вам это не нужно — не вижу причин, почему я не могу выйти за вас.
Грею отчаянно хотелось стукнуться головой о стену.
— О нет, причины есть!
— Какие же?
— Начнем с того, что ваш отец свернет мне шею.
— Почему? — Удивилась Брианна. — Вы с ним очень близки, он называет вас своим лучшим другом...
— И для меня это большая честь, — подтвердил тот. — Однако Джейми Фрейзер мигом забудет о нашей дружбе, как только узнает, что его единственная дочь служит прикрытием и племенной кобылой для ублюдка-содомита.
— А с чего бы он узнал? Я-то точно ему не скажу! — Грей взбешенно уставился на нее, — и она, залившись краской, вдруг захохотала. Ему оставалось лишь присоединиться к ней.
— Ох... получается, вы сами уже сказали...
— Да, черт возьми! Сказал.
Если и ходит по земле человек, свободный от греха алчности, то это Джейми Фрейзер.
— Дело в миссис Элдердайс. Я не слеп, хоть и не столь проницателен, как ваша тетушка, потому и впрямь заметил, как она на вас смотрит. Однако, боюсь, вы неправильно истолковали ее взгляды. Это не оскорбленная невинность, вовсе нет. Это жажда внуков.
— Что-что?
— Жажда внуков, — повторил лорд Джон и тоже сел прямо, болтая по стенкам стакана золотистый алкоголь. — Ну, вы поняли — желание старой женщины нянчить внуков, пичкать их конфетами, ужасно баловать и всячески портить.
— Простите вашего отца. Что бы ни случилось. Не только ради него, но и самой себя.
— Уже простила.
— Когда мы услышали про двух всадников, один из которых Джейми, то сразу испугались за вашего племянника или мистера Маккензи. Однако отчего-то нам и в голову не пришло, что могли пострадать вы.
— Я бессмертна, — пробормотала Клэр, вглядываясь Грею в глаза. — Разве вы не знали?
Безо всяких церемоний и прелюдий она вдруг распахнула на нем сорочку, обнажая грудь и живот. Скрутив лист пергамента, Клэр приложила импровизированную трубку к коже.
— Мадам, позвольте!
— Тихо, я не слышу, — шикнула она, прикладывая трубку к разным местам и изредка простукивая грудь или надавливая на печень. — Вы опорожняли кишечник?
Клэр весьма фамильярно ощупала живот.
— Я отказываюсь отвечать! — Грей возмущенно завернулся в сорочку, а заодно и в простыню.
— Брианна говорила, что доктор Фентиман сделал трепанацию.
— Мне тоже так сказали. Я-то самое интересное пропустил, потому как был без сознания.
— И я получается, тоже... Можно взгляну? — с непривычной деликатностью попросила Клэр. — Мне очень интересно. Я никогда не видела, как делают трепанацию.
Грэй покорно зажмурился.
— У меня нет секретов от вас, мадам, — за исключением состояния моего кишечника.
— Думаю, мы как раз вовремя. Уже совсем скоро.
— Весьма признателен, что вы не опоздали. Роль няньки стоила мне пробитой головы, а если бы пришлось еще и роды принимать, боюсь, это вовсе бы меня доканало.
— О, чуть не забыла. — Клэр вытащила из-под рубашки замусоленный кожанный мешочек. — Брианна просила вам передать — говорит, ей это больше не нужно.
В ладонь Грея упал перстень с синим камнем.
— Меня еще и бросили у самого алтаря, — усмехнулся он.