самоубийство

Я к виску приложу пистолет.
На курок нажимать не стану.
Весомого повода пока еще нет.
Но греховные мысли кружат неустанно!

Фраза «Приговорённые к смерти» звучала глупо. Ведь мы все изначально приговорены, разница только в том, как долго длится заключение каждого из нас. Что если земля – это тюрьма? А наше пребывание здесь – это отбывание срока и чем длительнее он, тем тяжелее совершённое нами преступление? Тогда что в этом случае самоубийство? Своеобразная взятка и уклонение от приговора? Побег из тюрьмы?

И жизни было для меня слишком много… На моей шее столько раз затягивалась петля, и меня вытаскивали из этой чёртовой петли, и я в одиночестве бился в истерике, раздирая в кровь костяшки пальцев, катаясь по стеклу…
Я падал – меня поднимали, я снова падал – меня опять поднимали, я ещё тысячу раз падал – меня эту же тысячу раз поднимали, а я не хотел подниматься! Я бы ещё сотни тысяч раз упал, лишь бы меня хоть один не подняли.

Прекрасное и особенное событие — смерть. Случается лишь раз в жизни, значит встретить и провести её нужно в лучшем виде, красиво и с почётом.
Чарующее, знаменательное, сакральное действо...

Когда мир тонет в бессмысленности, от чего утрачивает значимость собственная и чужая жизнь, убийство не кажется чудовищным поступком. Оно приобретает обыденные черты, покрывается налётом допустимости, а порой и маскируется под долг возмездия. Обесценив жизнь, разочаровавшись в смысле бытия, захлебнувшись в пучине безнадёжности так легко нажать на спусковой крючок, нацелив дуло пистолета на другого или на самого себя.

Я поймала себя на мысли, что без истерик желаю себе смерти. Когда нет никакой возможности спастись, вырваться на волю, и страх терзает как голодный волк — начинаешь искать альтернативные способы освободиться. Пускай даже через насильственную смерть — всё лучше, чем влачить жалкие дни в холодной и тёмной темнице, прибывая в полном одиночестве и находясь под гнётом постоянного ужаса. Я понимала, что во мне говорит отчаяние, но не видела благополучного исхода всей этой истории.

Поздно бросаться под поезд, когда твой поезд ушёл

Когда даже родители не хотят выслушать тебя то не торопись убить себя, Бог всегда готов слушать.

Для иммигрировавших в иной мир нелегально есть наказание

Неудачное самоубийство дарит долгую жизнь в инвалидной коляске

У моей боли был предел: меня пронзало ею как рапирой.
У моей грусти — грань: она была тонка как нить.
Я эту боль терпел. В итоге стал её кумиром.
А грусть закапывал. Но не сумел похоронить.

Я так устал.
Вся эта жизнь мне кажется театром злой сатиры.
Мне страшно это чувствовать.
И сложно объяснить.
Невыносимо не само желание уйти из мира.
Невыносимо то, что мне приходится с ним жить.