Когда вас начнут посещать сомнения в себе, когда вам станет страшно, вспомните следующее. Мужество – это не корень перемен; перемены запрограммированы в нас химически. Поэтому, когда вы проснетесь завтра утром, дайте себе обещание. Не окорачивайте себя. Не слушайте чужих мнений о том, что вам по плечу, а что – нет. И не позволяйте никому загонять вас в бессмысленные рамки половой принадлежности, расы, благосостояния и религии. Не давайте уснуть своим талантам, милые дамы. Планируйте свое будущее. Когда вы сегодня придете домой, задайтесь вопросом: что отныне изменится? И начинайте действовать.
Я меняюсь со временем, как и все мы.
Демократия нужна, однако прежде чем менять правительство, не изменить ли что-нибудь в себе?
Если я верю в себя, то я могу изменить будущее.
…Некоторые пустяки все меняют.
Старую собаку новым трюкам не научишь.
Человеческие существа — это незавершенные работы, которые по ошибке считают, что они закончены. Тот человек, которым вы сейчас являетесь, настолько же преходящ и мимолетен, как и все люди, которыми вы когда-либо были. Единственное постоянство в нашей жизни — это перемены.
Даже собственные сёстры, жившие здесь замужем, смотрели на неё как на чужую: обрученная с князем, она вознеслась на высоту, будто девушка, взятая Солнцем в его небесный терем. Домашке, Лебеди и прочим о многом хотелось её расспросить, но они не смели. Да и она их едва узнавала: это были уже совсем не те девки, с которыми она провела всю жизнь. Половина из них уже ходили с осени «тяжёлыми »: и Домашка, и Веснояра, и даже Кринка. И все казались совсем другими, малознакомыми женщинами – так изменили их женские сороки поверх рогатых кичек, скрывшие волосы и в изобилии украшенные ткаными узорами, заушницами, пушками. У них теперь были совсем иные мысли, заботы, ожидания и надежды. Далеко разошлись их дороги: не докричишься теперь!
Ричард Грэннон: Выздоровление от нарциссического насилия – это главный кусок пазла.
Сэм Вакнин: Это изменение ориентиров. И эти изменения происходят в академических кругах. В академических кругах есть немало революционных тенденций. Мы, учёные, серьёзно задумываемся о том, чтобы отказаться от концепции индивидуального себя. А вместо этого говорить о совокупности состояний себя с механизмом выбора. Если внести такое изменение, тогда вся концепция расстройства личности рушится. Нет такой вещи как личность, нет такой вещи как я. Что у вас есть – так это различные состояния. И то, что мы сегодня называем личностью – это диссоциация, это склонность регулярно выбирать определённые рычаги самоуправления.
Другое направление – рассмотрение травмы как элемента языка. Так что, на самом деле мы используем травму, чтобы было ощущение мира и его организация. Вот почему так много людей религиозно замужем за травмой. Они отказываются отпускать травму. Не имеет значения, что делаете вы. Они вкладываются эмоционально в травму, они любят травму, они спят с травмой. Я имею ввиду то, что для них травма – это язык, на котором они понимают этот мир, они создали целую вселенную. Если у многих из них забрать травму, то мир мгновенно сделается бессмысленным. Поэтому мы, учёные, делаем различие между полной диссоциацией и между тем, что мы называем проницаемой диссоциативной перегородкой. Так, например, будет общий репозиторий для информации, разделяемой всеми субсостояниями.
И будет проприетарная информация только для отдельных состояний.
Это проницаемые диссоциативные перегородки. Это увлекательная концепция, потому что это объясняет многие вещи, которые мы не могли объяснить до сих пор.
Общий репозиторий — это место, в которое приходят все изменения и из которого забираются все обновления.