— Жаль, что мне пришлось пропустить это.
— Ты о чем?
— Каковы шансы увидеть собственные похороны?
— Когда пробьет мой час, похороните меня в море.
— Где?! Где?!
— В море, заодно и развлечетесь.
— Что значит — развлечемся?
— Выедете на природу, возьмете напрокат лодку, сэндвичи.
— И выбросим твое тело за борт, чудное развлечение.
— Все вокруг думают, что хорошо меня знают. Они думают кто-кто, а Джек Геллер нас не удивит, а тут скажут, похоронил себя в море, это уж он совсем.
— Боюсь, так и скажут.
— Лишь бы говорили.
На каком ещё надгробии? Никаких памятников не будет. Пусть похоронят в лесу, чтоб засыпало листьями.
Похороны для живых. Мертвым они не к чему.
(Похороны не для мёртвых. Они для живых.)
Бабань, я не хочу в снегу лежать, похороните меня за плинтусом...
— Андрей Евгеньевич, можно мне сегодня на похороны?
— Рано, я скажу, когда пора.
— У меня ж муж мой помер. Сегодня похороны, от чего я у вас-то оказалась.
— А, ну тогда конечно.
Вы в курсе, что портите чудесные похороны?
А ещё...
Какая разница — вот главный фактор. Ненависть... и любовь... В конце концов, сунув пистолет себе в рот, в этом можно обнаружить что-то достойное. Потому что не важно, сколько у тебя денег и сколько у тебя в шкафу платьев. Сколько раз ты веселишься так, как до тебя никто не веселился. Через лет сто ты пыль. Кучка сажи в сосновом ящике, ради которой наши близкие напрягали все свои силы... Чтобы ты мог стать кучкой сажи в сосновом ящике. В костюме из магазина «Джейси Пенни». Почему? Потому что в жизни мы их не носили. И они думают «Ну и черт с ним». И засовывают нас в самый дешевый! Лучше чем футболки и разодранные джинсы, которые ты носил при жизни. Да какое, черт возьми, тебе там дело будет до гребаного Джорджа Армани!