По голосу можно было понять, что она без одежды, ибо голоса обнаженных женщин по-особому звучат над озером ночью.
— Вы должны немедленно эвакуировать школу.
— Вы че, серьезно?
— Если бы не серьезно, стал бы я так говорить?
— Как так?
— Вот так, громким шепотом для драматического эффекта.
С тобой расстанусь я, голос мой, прощай, под горою усни.
Исчезни да навек под гладью озера, навек меня ты покинь.
Речами грубыми стольких ранила я, им зло принесла.
Но тяжко сердцу ту злобу вытерпеть, и вот мой голос затих.
«Доброе утро». — «Да, привет». — «Как прошел твой сегодня день?»
Те слова мне уже привычные — как же плохо без них.
Но голос мой, он исчез навек, и всем стало легче теперь:
Слова мои ведь их сильно ранили, но не будут уж впредь.
Пусть рвалась душа от отчаянья, но рассталась все ж с ним.
Что ж, одна я теперь осталась, и плакать больше нет сил.
Пояснение к цитате:
Перевод японской песни «Watashi no Koe».
Моя кузина стала задавать мне вопросы своим низким, волнующим голосом. Слушая такой голос, ловишь интонацию каждой фразы, как будто это музыка, которая больше никогда не прозвучит.
В голосе было многое, чего не могли потом забыть любившие ее мужчины, — певучая властность, негромкий призыв «услышь», отзвук веселья и радостей, только что миновавших, и веселья и радостей, ожидающих впереди.
Несмотря на все современные технологии, наиболее эффективным средством связи остается голос. Когда мы слышим голос, мы инстинктивно хотим его слушать, хотим понять смысл. Даже когда собеседник не находит верных слов. Даже когда мы слышим крики, плачь или песню. Потому что голос человека отличается от всех других звуков. Голос настоящего певца не может заглушить весь оркестр. Мы всегда услышим певца, что бы его ни окружало.
Моя душа — это струны гитары, которой касаются его пальцы. Не будут они их трогать, и она замолчит. Я впала в неизлечимую зависимость от его голоса — не буду его слышать и умру от ломки.
А ещё...
«Ему следовало бы сшить из своего голоса», — Маяковский писал в «Кофте фата» : «Я сошью себе черные штаны из бархата голоса моего». В Сущности, из бархата голоса он сшил себе всю биографию — ничего другого в ней нет.