Цитаты про саморазрушение

…ненависть и воспоминания так же разрушают борющееся со смертью Я, как и боль.

Гордая и прекрасная, появилась она перед публикой, постепенно превращаясь, как того требовал ход действия, в застывшее, бледное, несчастное создание.

Я убеждена в том, что нет ничего более саморазрушительного, чем упорствовать в попытках утвердиться в той области, в которой вам никогда не удастся пробиться в первые ряды.

Как будто мы занимались чем-то полным смысла, а не транжирили наше скудное жалованье на выпивку, азартные игры и дешевое жилье, не теряли и не находили то и дело работу, не разочаровывались в женщинах, живя в кромешном аду и не обращая на это внимания. На всё это.

Часто серийный убийца сам стремится к смертной казни, которая ему грозит. Он продолжает совершать преступления, чтобы завершить саморазрушение.

Если ты предпочтешь следовать дурным наклонностям (или тем, которые могут обратиться во зло), пока они не возьмут над тобой полную власть, а все хорошие подавляешь, пока они совсем не зачахнут, то винить тебе, кроме себя, будет некого.

— Все люди думают, что будут жить вечно, — тихо начал он. — Никто не допускает даже мысли, что когда-нибудь их век кончится. Что когда-нибудь на Земле не останется ни одного из их племени, как это случилось с Синиссипи. Твои соплеменники, Нест, тоже в этом уверены. Они будут жить всегда. Никому их не уничтожить, не стереть с лица земли. Просто ослеплены собственной неуязвимостью.
А ведь уничтожение уже началось. Оно происходит постепенно, исподволь. Мало-помалу их вера в себя разрушается. Растущий цинизм отравляет жизнь. Маленькие акты доброты и милосердия считаются непрактичными, чуть ли не проявлениями слабости. Незначительные поступки приводят к серьезным преступлениям. Невежливость и неуважение к людям возводится в ранг добродетели. Люди стали нетерпимыми и осуждают друг друга. Культура забыта.[...] Если бездомные не могут найти убежища, их самих обвиняют в этом. Бедняков, не имеющих работы, называют бездельниками. Если болезнь поражает того, кто живет не так, как вы все, вы считаете, что он сам навлек ее на свою голову.
Посмотри на свой народ, Нест Фримарк. Люди забросили стариков. Шарахаются от больных. Бросают детей. Кидаются на тех, кто выглядит иначе. Творят беззаконие, предают, поступают безнравственно. Они сеют ложь, и всходит безверие. Каждая крупица тьмы порождает новую. Каждый случай проявления гнева, жадности, мелочности порождает новые такие же. Люди ощущают свою ничтожность. Они понимают, как мало им по силам. Их безумие — дело рук их самих. Но они беспомощны, ибо отказываются признать источник всех бед. Они воюют сами с собой, но не понимают природы этой войны.
Он сделал глубокий вдох.
— Разве хоть кто-нибудь из ваших верит в то, что сейчас жизнь в этой стране лучше, чем двадцать лет назад? Верят ли они, что угрозы стало меньше? Чувствуют ли себя безопасней в своих домах и городах? Найдут ли они в себе честность, доверие и сочувствие, которые пересилят жадность, лживость и мерзость? Можешь ли ты сказать мне, что бояться нечего?
Мы не всегда узнаем то, что приходит разрушить нас. Это урок Синиссипи. Он может проявиться во множестве форм. Пожалуй, мои люди были разрушены миром, который ждал от них изменений. И это оказалось для них не по силам. — Он медленно покачал головой, словно стараясь лучше осмыслить свои слова. — Но есть причина считать, что твой народ разрушает сам себя.

До чего же легко рассуждать о склонности человека к саморазрушению, до чего же просто столкнуть его в небытие, а потом отойти в сторонку, пожать плечами и согласиться, что это был неизбежный исход беспорядочной, катастрофической жизни.