Хороший зритель — это всегда хороший зритель. Даже если у тебя их всего шестеро.
Я выхожу с огромным уважением к людям. Я люблю их... Вот отсюда всё и происходит!
ответ певицы на вопрос, как ей удаётся во время выступлений с первой песни установить близкий контакт с аудиторией
Иллюзия — непростая вещь, и толпа зрителей — непростая вещь. И ту, и другую нужно собирать из непослушных частей в однородное, единое целое. Мир внутри ящика, сделанный из шелка, атласа, фарфоровых отливок, проволоки, петель, раскрашенных задников, движущихся прожекторов и музыкальных нот, должен ожить, обзавестись собственными законами движения, собственными правилами, по которым развивается сюжет. А зрители с круглыми жадными глазами, рассеянные и надменные, поглощенные мыслями о чем-то другом, ерзающие, зажатые — должны слиться воедино, как косяк пучеглазых рыб должен, мелькая плавниками, слиться воедино, бросаться туда или сюда, повинуясь голоду, страху или радости.
Что меня трогало в пятидесятые, шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые — это же трогало и огромное количество людей, большинство. Сегодня таких, как я, все меньше и меньше. Феллини в восьмидесятых говорил: «Мой зритель уже умер». Это ужасная правда.
... Великое волшебство театра во многом творится самими зрителями: оно неосязаемо, но несомненно, магия начинается обманом зрения, игрой света и краски, но растет и крепнет в отклике аудитории. Не бывает великого представления без великого зрительного зала; и этого барьера не перейти ни кино, ни телевизору, как ни старайся, ибо в них не может быть связи между действием и теми, на кого направлено это действие. Великий театр, великая музыкальная драма творятся каждый раз заново — людьми по обе стороны от огней рампы.
Для многих, наверно, открытие, но обычно зритель ассоциирует себя с главным героем и сильно переживает за то, что с героем происходит. Здесь главного героя нет, здесь шайка дегенератов. Может ли зритель ассоциировать себя с группой дегенератов и переживать за них? Нет, не может. Может ли ассоциировать себя с конкретным дегенератом и переживать конкретно за него? Ну вот конкретно ты, будешь ли ты переживать за судьбу маньяка Чикатило? Если да — тебе прямая дорога в дурдом, где тебе попытаются помочь хорошими таблетками и хотя бы оградят от тебя общество. Нормальный зритель не ассоциирует себя с серийным убийцей.
Нормальный зритель не переживает за маньяка. Нормальный зритель хочет, чтобы убийцу — убили, а маньяка — усыпили. И дегенераты из фильма Отряд самоубийц ни малейшего сочувствия и сопереживания не вызывают.
У них есть дети? Какая прелесть. А у тех, кого они убивали — детей и близких нет? У них есть возлюбленные? Какая прелесть. А у тех, кого они убивали, возлюбленных нет? Что общего может быть у нормального человека со скотом? Ничего. Ну а если ты сегодня сопереживаешь маньяку-убийце, завтра ты будешь сопереживать Гитлеру. Хотя, о чём это я? Многие давно и успешно Гитлеру сопереживают.
0000832. Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Рано начал верховный поп или поздно ушел,
Пусть другой поп воссядет на его месте,
Но еще гениальнее уши развесили вы.
Не будем поднимать занавес над живой картиной — соединившиеся любовники на фоне наказанного порока и для контраста — целующиеся комики, горничная и лакей, введенные как подачка церберам с пятидесятицентовых мест.
Люблю во всех спектаклях паузы, когда начинают щёлкать женские сумочки. Это значит, они раскрывают сумочки и лезут за платочком слёзы вытирать. Значит всё случилось.
На премьере спектакля театра им. Вахтангова «Улыбнись нам, господи», в Лондоне. 2018 год
Зритель ждет искренности, разговора о нем самом, о том, что с ним происходит, о его страхах и надеждах, безднах и вершинах. Я, например, тот зритель, который не читает аннотаций к фильмам, я знаю, что от этого автора можно ждать чего-то интересного, нового, и прихожу в кинозал за сновидением. Когда ложитесь спать, вы же не можете прочесть аннотацию к будущему сну, вы просто видите его. Примерно то же происходит и со зрителем: он приходит в зал и будет счастлив окунуться в неизведанное, тревожащее его, как страшный сон, или напротив, как мечту. Люди издревле трактуют свои сны, пытаясь понять, какие уроки дает им этот сон. Примерно то же происходит со зрителем, когда он выходит из кинотеатра: он вошел в зал одним, а вышел измененным. И он начинает думать, невольно выстраивать связи, он размышляет, сличает увиденное с собственным взглядом, пропускает через себя этот чужой опыт, потому что усилия автора, его искренность, глубина и художественная честность во взаимоотношениях с миром выносят его в такие откровения, которые часто человек сам готов был бы произнести. Знаете, как это бывает, читаете книгу и думаете: «Я тоже, я тоже об этом же думал!» Но только ты не умеешь превратить это в форму. Или это не твоя задача. А бывает и так, что художник подарит тебе откровение о тебе самом и за эту новую для тебя ценность ты будешь ему признателен еще долго; как ты благодаришь тот сон, что увел тебя от беды или поведал то, чего не прочтешь в книгах.
Из онлайн-конференции Якутского питчинга дебютантов-2020.
Всё выступление можно построить только на одних историях, которые подводят слушателей к мыслям, необходимым оратору. Как пример, ряд историй, убеждающих слушателя заняться фитнесом именно в вашем клубе и именно у ваших тренеров.
А ещё...
Что бы у вас не спросили, и как бы это не задевало ваше человеческое достоинство, нельзя обижать того, кто задал вопрос. Нельзя хамить и оскорблять в ответ. Помните, если оратор нахамил одному зрителю, то у всех сидящих в аудитории будет чувство, что оратор нахамил всем.