Трудность выбора не гарантирует правильность решения. Порой правильного решения просто нет.
— Я не говорил вам идти вразнос! Думайте, прежде чем бить!
— Мы обновили свои Симфогиры как раз для борьбы с Кэрол! И мы могли с ней справиться! Это ты понимаешь, старик?
— Вы могли затопить всю базу!
— Таких противников нельзя победить здравым смыслом!
— Наше «одеяние Фауста» состоит из лазурного филосафорума. Оно и само по себе — кульминация алхимии, объединившей философский камень и человеческую плоть.
— Если хотите использовать эту силу, чтобы навредить людям, то я не могу вам этого позволить.
— «Навредить»? Отнюдь. Мы лишь хотим преподнести человечеству свободу. Хотим разбить цепи, что сдерживают вас.
— Что ты имеешь ввиду? О какой свободе ты говоришь? Если вы стараетесь во благо людей, зачем тогда нам враждовать?
— Мы боремся за праведное дело. Можно сказать, за саму справедливость во плоти. Для нас уже нет пути назад, даже если придётся сражаться в одиночку.
— Ты не одна. После всего мы уже не можем оставить тебя саму по себе.
— И именно из-за тебя мы здесь. Куда бы ты ни пошла, мы пойдём за тобой.
Проиграла. Снова. Но кое-что я теперь знаю: источники могущества и власти лежат в их отстранённости.
— Просто признай — своими действиями ты подвергла мир угрозе. Спорим, ты готова умереть от стыда?
— Да. Было время, когда я бы предпочла исчезнуть, лишь бы не дать другим пострадать от своих ошибок. Только вот я живу за счёт жертвы близкого мне человека. В память о ней [Кэрол] я не могу так просто умереть!
— Мило. Только всё равно придётся.
— Даже зная об риске для жизни, всё равно бросается в бой. Замечательная девочка [Хибики]!
— Всё не совсем так. В отличие от неё, Цубасу готовили к этому едва ли не с пелёнок. Если девушка, жившая обычной жизнью, рискнёт собой и примет бой ради спасения других, для неё начнётся новая жизнь.
— Другими словами, она станет такой же, как мы.
Что же нам ещё остаётся помимо борьбы, Канадэ? Я должна найти ответ — иначе не смогу посмотреть на этот мир твоими глазами.
— Моя причина — тот самый день, когда Канадэ ради меня отдала свою жизнь. И не только она — много людей погибло на том концерте. А я осталась жива. Это нечестно по отношению ко всем этим людям. Поэтому я и помогаю другим — каждый день доказываю себе, что не напрасно живу за тех людей.
— Это хорошо, что ты держишься оптимистично. Но однажды это может стоить жизни и тебе. Рисковать собой ради других, только чтобы забыть боль от старых ран — так ты делаешь себе только хуже. Но правильно ли это или нет — решать уже тебе одной.
Нельзя спасти кого-нибудь, полагаясь лишь на себя, когда остальные тоже хотят помогать людям. Я не одинока в этой борьбе.
— Что... Что это было?
— Я всего лишь вырвал кусок стены, чтобы сдержать ударную волну.
— Я не об этом! У тебя даже реликвии нет! Как ты так можешь подставляться под удар?
— Есть у меня реликвия или нет, не так уж и важно. Я сделал это, потому что я — взрослый, и несу за тебя ответственность.
— «Взрослый», да? Я ненавижу всех взрослых! Особенно, своих тупорылых родителей! И я не собираюсь умирать, как эти жалкие идеалисты, помогавшие беженцам! Любой взрослый, что тратит время на пустые мечты — безнадёжный дурак! «Объединить мир через музыку и закончить все войны», да? Надо просто выбить всё дерьмо из тех, кто задумывается о войне! Только это и имеет смысл!
— В это ты веришь? Тогда позволь спросить: остановит ли это насилие?
— Не знаю. Но...
— «Пустые мечты», говоришь? Не согласен. Даже взрослым свойственно продолжать грезить. Взрослея, ты становишься сильнее, выносливее, да и при деньгах. Но что важнее — будучи взрослым, у тебя есть все шансы воплотить свои детские мечты в реальность. И смысл продолжать мечтать от этого только растёт. Думаешь, необходимость отправиться на войну было пустым звуком для твоих родителей? Разве их самопожертвование было пустой мечтой — сделать мир чуточку лучше с помощью музыки?
— Откуда ты...
— Они хотели показать тебе, что любая мечта может стать реальностью. Даже если ты утверждаешь, что ненавидишь их, я уверен, что тобой они дорожили, как никем другим на свете.
Не замарав руки, справедливости не добиться.
— Как вы можете так просто довериться мне? Мы же с вами были врагами!
— Есть нечто важнее, чем стороны в конфликте. Когда взрослые не поддерживают детей в их решениях — это всегда больно и обидно.
— ... А вы нисколько не изменились.
— Знаю — я слишком добрый. Какой уж есть.
Когда я занималась бегом в средней школе, меня заботили лишь собственные результаты. Все были мне соперниками, поэтому мне было трудно понимать чужие чувства. А вот у Хибики было больше причин плакать, чем у кого-либо другого. Она больше всех нуждалась в чужой поддержке. И всё равно она себя не жалела ради помощи другим. Тогда я ни с кем не хотела сближаться. Но всё же сделала исключение — ради неё. У меня даже пропал интерес состязаться с другими — я хотела лишь быть рядом с ней.
Знаю — ты считаешь меня наивной. Но не будь наивных людей, что заботятся о себе меньше, чем о других, то на кого бы полагались стальные при встрече с бедами на своём пути?