Одним снятся драки с мужчинами, пинки, неумелые удары в пах. Стиснутые зубы мужа перед оплеухой, шипение: «Вот до чего ты меня довела!» Даже во сне они сжимаются под ненавидящими взглядами, вспоминая красные сосудистые сетки на белках цвета просроченного майонеза. Некоторые удивляются, как можно смотреть на эти удары. Но женский страх — магнит, он притягивает не только взгляды, но и мужские руки, безжалостные, как божьи. Надеюсь, ты еще не знаешь этого.
Как вы считаете: можно бить детей или нет? Меня удивляет, что это до сих пор спорный вопрос, что люди спорят об этом. Насколько я знаю, нельзя бить людей. Всех. Мужчин, женщин, стариков. Почему в обществе никто не обсуждает: «Как вы считаете, можно бить стариков?» Тебе скажут: «Ты чего, больной?» Тут уже нельзя сказать: «Ну я так воспитан. Мы в семье били деда. Ну если балуется, в целях воспитания. Кашу он не хочет, ничего себе! Вот у вас деда своего нет, будет свой дед, вы тогда поймёте, о чём я говорю!»
Муж — это кто питает и греет семью. А если колотит — это вообще не муж. Это грязное, подлое, трусливое животное. Ну, с животным разве вообще можно жить? Регистрировать брак. Кому нравится — то пожалуйста, я же не могу ничего сказать. Но с точки зрения Евангелия — я не знаю. Брак — что такое брак? Брак — это школа любви. Какая тут любовь, если муж не любит свою жену? Если хочешь кого-то отлупить — узнай, где размещается спецназ МВД, и там подходишь — и часовому в роговой отсек. И дальше уже смотри, что с тобой будет. Вот и всё, чего жену — то бить, которая и ростом меньше, и вес у неё меньше, и силы меньше. Раз жену бьёт — значит, трус поганый.
Дед глухой, отбитый полностью, не слышит нихера совершенно, но очень сильно бьёт. Бабка так, чисто, знаешь, шлепок по жопе, а вот дед как даст тебе, сука, с кулака прям в лобешник — так ты больше и не встанешь.
... гестаповцы высовывались из автомобилей и били наотмашь палками по толпе, такой плотной, что даже при большом желании никто нe мог укрыться в подворотне. Будь то обычные резиновые палки, это еще можно было пережить, но гестаповцы пользовались такими, из которых торчали бритвы и гвозди.
— Что за рапорт?
— Показания девочек.
— С кем они говорили?
— С кем же, кроме Бога.
— Он им свидетель.
— Есть Бог и есть Острые козырьки. Это Спарк Хилл, а мы в Смол Хит, мы гораздо ближе, чем Бог.
— И мы слышали ужасные вещи.
— У нас содержатся дети наихудшего сорта. Все они лгут, как дышат.
— Наполовину черную девочку вы заставляли мыться другим мылом!
— Мистер Шелби, ваши грехи стали легендой.
— Наши грехи!? По сравнению с избиением детей кирпичами и шлангами, наши грехи!... Наши грехи — пыль! Черная девочка повесилась, боясь вашего гнева.
— Я не вижу как...
— Не видите!? Так наденьте их! Наденьте очки, или я выдавлю вам глаза. И не думайте, что меня что-то остановит или что я боюсь ваших молитв, ваших крестов.
— Ваш мир дал трещину, как у тех избитых детей.
Пояснение к цитате:
Полли и Томас узнали об издевательствах монахинь над детьми в приюте, который они спонсировали и приехали забрать детей.
Фарж: — Я не хотел бить твою жену, клянусь, меня Розен попросил. [Жосс бьёт Фаржа по лицу]
Жосслен: — Я тоже тебя не хотел тебя бить. Меня жена попросила.
— Ты идешь по дорожке, в конце которой твоя дочь будет читать в газетах, как ее мама начинала со взяток, а закончила должностным преступлением.
— Ты не знаешь, по какой дороге я иду.
— Возможно, но я не видел, чтобы ты опускалась так низко.
— А еще ты не видел меня в синяках. Не видел меня, лежащей у ступенек, после столкновения с лестницы. И как я молила Бога, чтобы не потерять ребенка. Мигель был моим парнем. Он два года колотил меня, как боксерскую грушу. Я тогда еще не была копом.
— В твоем... в твоем досье ничего нет о домашнем насилии.
— Я не писала заявлений. Я его подставила.
— Зачем?
— Он бы не остановился, пока не убил.
Не плачь, мне уже давно не больно. Зато это все сделало меня сильнее.
Пояснение к цитате:
Дочь Харли увидела фотографии матери в синяках после побоев.
0001315. Драться с тем, кто тебя слабее — трусость, а драться с Тайсоном — самоубийство.
Никита, убирающий за ним, бьёт его страшно, со всего размаха, не щадя своих кулаков; и страшно тут не то, что его бьют, — к этому можно привыкнуть, а то, то это отупевшее животное не отвечает на побои ни звуком, ни движением, ни выражением глаз, а только слегка покачивается, как тяжёлая бочка.
- 1
- 2