— Из вас мог бы получиться неплохой преступник.
— А из вас — неплохой полицейский.
— Нужно пойти сдаться!
— Сдаться?! Ты что, спятил?! Ты хоть знаешь, как поступают с такими парнями, как мы?! Мы же не какие-нибудь там дурацкие банкноты подделали и не машину угнали, мы шарик украли! За это нас упекут!
Мы — шайка малолетних преступников, и не знаем, как угнать машину? Это же смешно!
Вор не тот, кто крадет, а тот, кого поймали.
Кто не создаёт, должен разрушать. Это старо как мир. Психология малолетних преступников.
Иногда преступник шокирует больше, чем само преступление.
Нас никто не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже нас не любит.
2-я серия.
— Вы хоть понимаете, насколько серьёзны эти обвинения?
— Я прикован к столу наручниками. Да, я понимаю.
Мужей очень красивых женщин я отношу к разряду преступников.
Если ты что-нибудь скроешь, я тебя убью. Если ты мне соврёшь или мне покажется, что ты мне врёшь, я тебя убью. Если ты что-нибудь забудешь, я тебя убью. Фактически, тебе изо всех сил придется стараться, чтобы остаться в живых. Так, ты понял всё, что я сказал? [«Грек» утвердительно кивает] Потому что если ты не понял, я тебя убью.
Преступность процветает, когда общество исповедует терпимость.
— Скока я зарезал, скока перерезал, скока душ я загубил… Моргалы выколю!
— Помогите, хулиганы зрения лишают!
А ещё...
Возникает подозрение, что «супервор» — это не кто иной, как человек, который никогда не становится взрослым. Дети никак не могут понять, почему нельзя достать луну с неба и почему им не позволяют зайти в магазин игрушек и забрать оттуда все, что понравится. Взрослея, они делаются большими реалистами. Их желания становятся более зрелыми — так же, как и методы реализации этих желаний. Но некоторым людям так никогда и не удается отделаться от своего детского «питерпэновского» чувства, что они должны иметь все, что ни пожелают. И если при этом их характеризует еще и ярко выраженная высокая доминантность, то велика возможность, что они станут «суперворами».