— Скажи, Юито — ты когда-нибудь думал о том, чтобы переписать историю?
— Ты о «временном контакте» на прошлом? Разве это не создаст новые парадоксы?
— Я о том, когда «Кунадских Врат» уже не будет. Если бы ты мог спокойно путешествовать во времени.
— Да, я думал об этом. Сожаления о допущенных ошибках меня никогда не покидали... Я так и не смог ответить Наги на его вопрос.
— Значит, всё-таки ты хотел бы изменить прошлое алыми нитями?
— Нет. Даже если бы у меня всё получилось — кто знает, чем это обернётся в новом настоящем. Возможно, не будь мы с Наги друзьями, его в это всё не впутали бы. Если бы я его никогда не встретил, если бы мы так и не прошли бы весь этот путь к нашей с ним мечте... Менять такое прошлое — это не правильно. Ведь у Наги тоже было будущее, которое он бы хотел видеть. Менять чужие жизни как тебе вздумается — такое не по мне.
— Прости. Не нужно было такое спрашивать. Но если честно — я тоже думала об этом. Наверное, раньше я бы на это ответила иначе. Думаю, я и сама не заметила, как всё то, что мы пережили с ребятами, изменило мой взгляд на мир.
— Видимо, у нас с тобой куда больше общего, чем на первый взгляд.
Понял, что слова Иньиго оказались правдой: в водовороте скривилось время. Мы причалили не к тому берегу, от какого отплыли, а к тому, который был на двадцать лет раньше. Я развернулся, чтобы скрыться в тени сада, и увидел мальчика — это был я семилетний. Я боялся вспоминать об этом мальчике, боялся о нём думать. Убегаешь, Иона? Буря будет такая, что ты вернёшься.
Я помчался к своим, чтобы скорее обнять жену и детей, но дома в обычном месте не обнаружил. Уже тогда меня пронзила догадка, но я отмахнулся: «Нет, быть такого не может». Всё же, чтобы удостовериться, решил пойти к дому моих родителей, который давно разобран. Шагал через яблоневый сад, и все деревья в нём были молодые, как в моём детстве. Вдруг замер: родительский дом стоял на прежнем месте. На окнах были знакомые шторы, горшки с цветами. Я подкрался ближе и в просвет между занавесками увидел свою сестру. Она наливала кипящую воду в бочку. На табуретке лежали зелёное мыло и полотенце. Ей было семнадцать, и она улыбалась. В то время она была влюблена в гробовщика с тонкими усами. Ещё не знала, что скоро выйдет за него замуж, растолстеет, родит двоих, а потом он ей изменит с трактирщицей и заразится дурной болезнью.
Роджер понимал чувства обех гостий: высокой нежной девушки, которую он держал в объятиях, и неподвижно сидевшей за столом женщины, что застыла в решимости. Эта женщина прошла сквозь круг камней и совершила путешествие во времени; ее подозревали в шпионаже и арестовывали как ведьму. Удивительное стечение обстоятельств вырвало ее из объятий первого мужа, Фрэнка Рэндалла; через три года второй муж, Джеймс Фрейзер, отчаянно пытавшийся спсти от верной смерти ее и еще не рожденного ребенка, отправил ее, беременную, назад через камни.
— Что это?
— А ты чего ожидала? Тело? Тела скушны. У меня их было много. Моя гробница не для тела.
— Но что это за свет?
— Доктор, объясни что это?
— Следы моих слез. Путешествия во времени это повреждения. Как слеза в ткани реальности. Это шрам от моего путешествия по Вселенной. Мой путь через пространство и время. От Галлифрея до Трензалора. Мой собственный временной тунель. Все дни, даже те, которые я еще не прожил.
Лучшим доказательством того, что путешествовать во времени никогда не станет возможно, является то, что нас ещё не одолели толпы туристов из будущего.
Цитата по книге Гийома Мюссо «Ты будешь там?»
Ты переместил нас в 1980-ые!
Ты хоть когда-нибудь читал книги по истории? Это худшее десятилетие тысячелетия.
Сей рыцарь — ветеран бесчисленных сражений в мириадах миров, и появился он в далёком первичном измерении, где фундаментальные законы вселенной обрели разумное воплощение. Из древних Предвечных он самый старший и неутомимый, и он неизменно ищет сущность, что знает лишь под именем Свет. Давным-давно Свет нарушил первое соглашение, покинув прародительский мир. И теперь старший собрат путешествует из мира в мир в бесконечной охоте на Свет, стремясь затушить его везде, где он объявится. Тысячу раз источник сияния гас, и всякий раз рыцарь уходит в другое измерение, дабы продолжить поиски. Он скачет на Армаггедоне, яростно вступает в битвы, черпая силу из хаоса вселенной. Он — физическое воплощение самого хаоса. При нужде он призывает образы самого себя из других миров, и тогда тёмные наездники вместе мчатся в битву, непреодолимые, словно сила стихии. Поиск окончится, только когда последний Свет во вселенной погаснет. За хаосом последует смерть.
Есть вопрос: в какой мере безнравственно было использовать свои знания о будущем, чтобы поправить свои дела в настоящем? И есть ответ: а меня это не парит!
— Что? Я не собираюсь ждать до завтрака.
— Это же машина времени. С ней никогда не надо ждать завтрака.
— Что произошло с другими людьми, которые путешествовали с тобой?
— Некоторые оставили меня, некоторых оставил я, и некоторые, немногие, но некоторые погибли.