Из писем к Леопольду фон Шлёцеру (записки от 1899 года, обработаны и собраны 1920 год.)
Я искренне считаю, что нам не о чем договариваться с США. И ближайшие лет пять будет не о чем договариваться.
В эфире СоловьёвLive (22.02.2024).
Выпал снег -
и всё забылось,
Чем душа была полна!
Сердце проще вдруг забилось,
Словно выпил я вина.
Вдоль по улице по узкой
Чистый мчится ветерок,
Красотою древнерусской
Обновился городок.
Снег летит на храм Софии,
На детей, а их не счесть.
Снег летит по всей России,
Словно радостная весть.
Снег летит — гляди и слушай!
Так вот, просто и хитро,
Жизнь порой врачует душу...
Ну и ладно! И добро.
1969 год.
Никакие договоренности не работают, пока они не подперты железными столбами, в данном случае — ракетными. <...> Они сражаются за сохранение своего доминирования в мире, за способность и дальше грабить весь мир, поэтому у них коренные интересы затронуты и простыми словами, как мы убедились на протяжении двадцати пяти лет, их не уговорить. <...> Нужно довести дело до того, что наши западные партнеры поняли бы, что у них три выхода: первый выход — это уйти без позора, второй — бежать, как из Афганистана и Вьетнама, но с гораздо более худшим исходом, поскольку к ним хлынут сотни тысяч озверевших, обманутых, вооруженных мужиков, которых мы естественно вытесним со своей территории. Ну или доиграться до совсем плохого. <...> Договариваться можно только одним более-менее простым способом — разгромить западную армию, которая в значительной степени состоит из украинских солдат, но там есть и все остальные и затем, отгородиться. Вот эти западные области, которые могут остаться в составе того, что останется украинским государством (если что-то останется), нужно просто забором огородить и туда сгрузить всю вот эту вот накипь, которая там сейчас образовалась, и забыть на какое-то время о том, что там на западе от наших границ происходит. <...> Железная стена. <...> Соединенные Штаты Америки начали отступление. Они уже отступают. <...> Уходя, они будут дестабилизировать куски Евразии. Этот период, я называю его, двадцатилетним, нужно прожить. <...> С этими людьми договориться нельзя, даже если придет относительно трезвый лидер в Соединенных Штатах Америки, всё равно за ним стоит, озверевшая от своих поражений, элита. <...> С моей точки зрения, там несколько областей нужно оставить, туда сгрузить всю эту нечисть, которая там образовалась, и дать тем людям, которые не хотят жить в России, возможность жить в независимом государстве. <...> Учитывая наличие ядерного оружия, мы можем спокойно отгородиться и оставить их заниматься своими собственными делами, может быть когда-нибудь они выздоровеют. <...> Это нужно завершать в течение одного года. <...> Нужно говорить жестко и прямо: либо вы отступаете, либо вам конец. <...> Зачем нам развал Соединенных Штатов Америки? Нам нужно, чтобы Америка убралась с глобалистских позиций, которые она случайно захватила благодаря Второй Мировой войне, а потом вообще превратилась в гегемона, благодаря нашей советской глупости, что мы допустили развал Советского Союза. <...> Но ни в коем случае не надо нам заниматься сдерживанием в большом смысле — наносить ущерб Соединенным Штатам Америки. Зачем? Пускай они сами этим занимаются. Мы их должны оттолкнуть.
— А латиняне — демоны? — подал голос Игнат, бессловесно следивший за разговором с явным интересом.
— Они — покойники, просто пока не ведают того, — потемнел лицом Нифонт. — Папская церковь умерла, продав первую индульгенцию, отпустив грехи за деньги. Погибнув сама, она погубила души своей паствы.
— Разве церковь может умереть? — удивленно спросил Игнат.
— У всего, имеющего начало, есть конец.
— А когда умрёт православие? — тревожно спросил Ивашка.
Нифонт задумался и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он забылся или заснул.
— Православие погибнет, когда в войско русская церковь наша не сможет отрядить ни одного Пересвета, — произнес, наконец, монах и замолчал, будто слова эти жгли ему губы...
Ой-д’как пятый раз травили баламутов,
На утро доллар был сто тридцать семь…
Быть может, думал Сасаки-сан, славянская вороватость и есть лучшая черта этих народов. Во всяком случае, с точки зрения реальных интересов мирового сообщества.
Так он отозвался в Парижской конференции о своей стране,
Я думаю, что наиболее конструктивный ход — это, конечно, осваивать Евразию и постараться сделать в результате происходящих событий так, чтобы этот континент был навсегда закрыт для... свободен от англосаксов. Это и есть наша стратегическая цель на ближайшие десятилетия. Потому что это будет долго происходить.
«Соловьёв LIVE». Программа «Экономика по-русски». Тема: «Запад: ремонт во время пожара». (18.01.2024)
Наша литература так бедна, что я из нее ничего не могу заимствовать. Однако же, если захочу вдаться в поэзию народную, то, верно, нигде больше не буду ее искать, как в русских песнях. — Как жалко, что у меня была мамушкой немка, а не русская — я не слыхал сказок народных; — в них, верно, больше поэзии, чем во всей французской словесности.
7. (1830)
Мчась в карете по заснеженным русским полям в Санкт-Петербург, немецкая принцесса Фикхен, как звали её родители, или Екатерина Алексеевна, как назовут её в России, мечтала. Ей было всего 15, она была невестой наследника российского престола. О чём она мечтала? Должно быть, как и все юные девочки, о любви. Но её мечты скоро разбились: в России её никто любить не собирался. И тогда она сама полюбила Россию.
Тёмною ночью никак
Не могу я уснуть,
Звёзды в безоблачном небе
Так ярко сияют.
Здесь я когда-то родился
И здесь я живу,
И я уверен, что лучше
Страны не бывает.
Там, где поёт душа,
Там, где легко дышать,
И дарят свет места родные,
Сердце я не предам,
Знаю, я всё отдам,
Чтобы жила моя Россия,
Чтобы жила моя Россия.
Синяя книга. Петербургский дневник (1914—1917).
А ещё...
... ведь старая дворянская Россия, где титул открывал многие двери, удивительно еще тогда уживалась с новой Россией, где дворянство как правящий класс уже изжило себя, и где начинало вполне четко уже жить и поживать совсем иного состава общество — с легкой руки советских учебников его принято называть «буржуазным».
Это про новое общество после 1905 г.