Босиком по Бейкер-стрит

Если ты увидел хоть одну девушку в обнаженном виде, считай, ты увидел их всех! Все зависит от чувств к даме, которая пред тобой предстает.

Желание становиться лучше, как мне кажется, это единственное стремление, а когда его нет — это уже почти диагноз.

Когда примеряешь чужую шкуру, как никогда ощущается каменистость и извилистость дороги, по которой шел этот человек.

— Мои глаза значительно выше, — без всякого выражения сказала девушка, точно повторяя движения Джона. Замечание журналистки вызвало у него улыбку: так тонко намекнула, что смотреть в вырез её платья ему запрещается.
— Вы не оставляете вашим воздыхателям шанса, — проговорил Луго, поднимая взгляд. — Для многих мужчин кольца на пальцах дам — всего лишь украшение, но повесить на цепочку — это уже будет посерьёзнее. Всё равно что знак стоп. Если другие, посетившие это торжество, только делают вид недоступности и безразличия к знакомству с определённым подтекстом, тем самым пытаясь набить себе цену и заинтересовать собой, вам же не приходится делать вид — я вижу в ваших глазах холод, даже, кажется, мои кончики пальцев, соприкасаясь с вашего кожей, немеют от вашего безразличия к такого рода теме. Это делает вас желанной.
Они, смотря друг другу в глаза как противники, изучающие своего оппонента, сделали в танце круг.
— Неужели? — в интонации Никки звучало полное равнодушие.
— Я считаю, что слишком доступные, не только в плане секса, а в плане вседозволенности, девушки, а если ещё прибавить чрезмерную приставучесть, лишь отталкивают парней. Нам нужно чувствовать себя охотником. Когда возле твоих ног валяется дохлая мышь, которая согласна на все и при этом считается себя дикой пантерой — это смотрится жалко. Убого, — чётко проговорил каждое слово Луго. — К тому же такие девушки своим поведением провоцирует то, что ими пользуются, в принципе, есть и подобная категория парней. Таких людей используют для своих целей, часто интимных, но я никогда бы не стал связывать свою жизнь с девушкой, которая в первую же встречу прыгнула мне в постель, позволяя делать с собой всё что угодно. Вы догадываетесь почему?
— Из-за того, что с такой же лёгкостью она может прыгнуть в кровать к другому? — предположила Либерт.
— Точно. Зачем мне нужна девушка общего доступа? — сказал именинник, кружа с Никки в танце и не обращая внимания на остальных. — Поэтому на общем фоне Вы смотритесь царственно. Не из-за того, что якобы задираете нос, а потому что вы знаете себе цену. Понимаете, что вам нужно и не станете размениваться на мелкую монету. Даже сюда вы пришли за какими-то своими целями.
— С чего вы так решили? — на этот раз послышалась лёгкая заинтересованность.
— Зачем приходят на подобные мероприятия? — Луго кивнул в сторону бара. — Вон там особенно становится понятно стремление многих: найти себе кого-нибудь. Кого именно — это уже имеет второстепенное значение. Многие дамы из зала, стоит мне поманить их рукой, кинутся ко мне на шею, не из-за того, что я им особо симпатичен, а из элементарного расчёта: мужчина, способный организовать подобную вечеринку, имеет кое-какие деньжата в кармане.
— И немаленькие, — заметила Либерт.
— Да, — не стал отрицать Джон. — Одни ищут себе спонсора, другие сексуальные приключения, но все они очень чётко выделяются из толпы, как бы они не хотели это скрыть. Немного за ними понаблюдав или обменявшись парой фраз — и всё. Уже знаешь, кто и зачем пришёл. Взгляд и язык тела их выдаёт. Ваше же тело сигнализирует о том, что вы не ищете любовника или спонсора.
— Может быть, я пришла только чтобы развлечься? — произнесла девушка, поворачиваясь вокруг своей оси, чуть-чуть касаясь руки Луго, которую он держал у неё над головой.
— Вы слишком серьёзны для человека, который пришёл танцевать, — возразил мужчина, снова привлекая к себе Никки и заходя с ней на новый круг танца.
— Возможно, я хорошая актриса?
— Нет, Никки, вы не играете. Иначе бы уже пустили в ход женское оружие невероятной мощности — кокетство.
— Да и Вы, как понимаю, не пытаетесь добиться чего-то из тех пунктов, которые озвучили, — сказала журналистка. — Иначе бы не говорили со мной так открыто.
— Мне казалось, что вы из тех женщин, которые любят правдивость и прямоту. Разве я ошибаюсь, мисс Либерт?
— Мы разве с вами знакомы? — настороженно спросила девушка.
— Скорее, это одностороннее знакомство. Вернее, даже с вашей работой. Читал последние статьи, которые вы написали, — хочу сказать, у вас дар излагать свои мысли и наблюдения. Ещё тогда подумал, что с вами приятно быть рядом и разговаривать. Спасибо что сегодня пришли ко мне на день рождения и позволили лично убедиться в правдивости моего предположения, — музыка стихла, и Луго, завершив их танец, сделал поклон. — И благодарю за наш танец, Никки.
Он выпрямился и, подойдя к ней ближе, чтобы она его наверняка услышала, добавил:
— Я чувствую в вас гордость. Прекрасно. Это значит, что вы не станете пресмыкаться перед сильными и не продадитесь тому, кто больше заплатит. Я разбираюсь в подобных вещах… Желаю вам и впредь быть такой, как сейчас.
— Спасибо… — произнесла журналистка. — Я же хочу пожел…
Но она не смогла договорить: Луго поднёс палец к её губам и, качая головой, тихо протянул:
— Ш-ш-ш-ш… у меня уже всё есть. И мне больше ничего не нужно. Возможно, я бы хотел быть к вам ближе… но кто-то другой успел покорить ваше сердце. Даже если я буду пытаться вас добиться — это ни к чему не приведёт. Вы даже ни разу не попытались со мной пококетничать. Я даже завидую тому счастливчику, чьё кольцо у вас на шее. Надеюсь, он достоин Вас. И знаете, пользуясь случаем, хочу вам сообщить один секрет, который едва ли таким является, чисто из-за мужской солидарности к вашему избраннику: неправильные женщины — эгоистичные, ведущие глупые разговоры, скучные и однообразны — выдавливают мужчин как апельсин в соковыжималке. Правильные — бодрят как утреня роса! Оставайтесь и впредь «правильной».
Джон, совсем как в самом начале, взял Никки за руку и, поцеловав тыльную сторону её ладони и сделав поклон, направился в толпу.

— Всё будет хорошо! — послышалось с боку. Выдавший эти слова отделился от небольшой группки людей и скрылся в больнице.
— Наивный тип, — прокомментировал один из оставшихся мужчин.
— О чём это вы? — поинтересовался другой, поправляя шарф. Внешне он чем-то напоминал снеговика.
— Слышал: «Всё будет хорошо!»? Что за убогие слова! Меня поражает наивность некоторых людей.
— Это точно, — встряла я в их разговор. — Когда плаваешь в дерьме, не стоит думать, что начнёт пахнуть клубникой.
— Эшли! — вскричала мама, закрыв ладошкой рот. Она была шокирована, а вот мужчин моё замечание повеселило —они начали смеяться.
— Прости, мама, но такова правда, — пожав плечами, ответила я, спускаясь по ступеням в сторону такси.

Мы, детективы, не можем каждый раз окунаться в море чей-то боли, иначе мы просто потонем в чужих слезах.

— Вы бы пошли все отсюда, — сказала Анжелика, двигая кистями рук, словно выметая нас из комнаты. — Я быстренько расправлюсь с посудой и…
— Верно, — поддержала её Либерт, — а то только мешаться будете нам.
— Понимаете, кто выгнал мужчин из Эдема? — поинтересовался Кросс, когда мы переместились в гостиную.
— Но были изгнаны мужчина и женщина, — напомнил Джефф другу, и, подняв упаковку от карт, убрал в них колоду.
— Уверен, все было совсем не так! — несогласно покачал головой нейрохирург. — На самом деле женщина прогнала мужчину, чтобы он не путался под ногами и не мешал наводить порядок, а затем, когда она соскучилась, то отправилась за ним. Она разыскала его, но найти дорогу обратно не смогли, и тогда они взяли и придумали историю про змея, яблоко и разгневанного Бога, потому что это звучит впечатляюще, чем рассказ о позабытой тропе в плантации фруктов.

Невозможно спокойно заниматься делом, когда за спиной ходит вооружённый человек.

Очень часто, когда проходит какое-то время, ты встречаешь свою старую любовь. В душе моментально начинают дрожать струны, принадлежащие именно этому человеку, но присмотревшись, замечаешь, что той девушки, которую безумно любил, больше нет. Возможно, ее и изначально не было, а ты сам выдумал ее и перенес образ на живого человека? Как бы там ни было, ты лихорадочно ищешь все то, что заставляло тебя в свое время выть на луну, но видишь перед собой лишь близнеца своей прошлой возлюбленной: у нее тот же разрез глаз и цвет, те же движения рук, но и только.

Самое худшее утро — это когда неожиданно появляется твой враг, а тебе так плохо, что даже не хочется его обматерить.

Просто помни, что среди тех, кто пытается тебя поносить на весь свет, есть личности, стремящиеся привлечь внимание в первую очередь к самому себе. Люди всегда будут впадать в экстаз при виде своих имен где-либо, ведь это своеобразное доказательство их существования.

Все двадцать семь лет меня преследовала мысль, смутная надежда, что и на моей улице будет праздник, что в один прекрасный день фортуна улыбнется, даря все то, чего был лишен с самого детства. Утешаемый этой собственной ложью, старался стойко переносить все удары судьбы, и продолжал жить — не из любви к жизни, а только из-за того, что презирал трусость самоубийства. Еще три дня назад у меня действительно была возможность сделать карьеру в любимой профессии, тогда мне даже казалось, что наконец-то обрел счастье, любовь, но теперь был вынужден с горечью признать, что моя жизнь превратилась в жалкое бесцельное существование и больше ничего.

Когда происходят трагедии, многие люди спешат в полицию, взваливают свои проблемы на плечи детективов и ждут от них моментального избавления, как будто они обладают некой магией. Сверхчутьем. Вот только, к сожалению или счастью, детективы такие же люди. И нет у нас в тайниках всемогущего джина или волшебной палочки. Мы разгадываем замыслы преступников, опираясь только на свой ум и смекалку, но, порой, бывает так, что злодей намного хитрее и изворотливее. Есть небольшое количество бандитов наделенных гениальными способностями.

Когда заставляют понять, что тебе никогда не стать частью общества обычных граждан, это чувство остаётся навсегда, оно уже никогда не исчезнет. И когда понимаешь, что везде чужой, возникает желание причинять боль другим и делать всё, что только взбредёт в голову. Зачем совершать что-то хорошее при таком раскладе?
А когда знаешь, что никому не нужен, что сам по себе — другие тоже становятся для тебя чужими, и ты легко вышибешь мозги любому человеку и особо не будешь переживать по поводу содеянного. Превращаешься в своеобразного игрока, как все те компьютерные одержимые, бегающие по этажам и расстреливающие всех, кто попадётся у них на пути. Они не знают, почему с таким остервенением стремятся пройти игру. Подобные вопросы их и не волнуют. Двигаться дальше, переходить с одного уровня на другой — вот их смысл в данную секунду. И ничего больше.

Бытует мнение, что самое важное — выслушать. Однако подобная позиция всё равно, что незаконченная операция: очистили рану от гноя, но не обработали её и не зашили.

Человеческая природа вынуждает нас понять, где проходит граница дозволенного, но, к сожалению, порой мы её необдуманно пересекаем. Так случается и никуда от этого не деться. Безответственно лишь не воспринимать полученных уроков и не пытаться исправить как ситуацию, так и самого себя.