Я живу со своей совестью и своими воспоминаниями уже более четверти века после событий 1973 года... Эти размышления даются мне нелегко. Но я нахожусь в мире с самим собой и с чилийским народом по поводу того, что произошло. Я чётко осознаю, что возвращение в Чили истинной демократии, а отсюда и истинной свободы, на которую имеют право все люди, не могло быть достигнуто без устранения марксистского правительства.
– Вступай в партию большевиков!
На дворе июнь. Солнце. В Петровском парке оно пробивается сквозь листву дубов. Мы идем по тропинке, наступая на прошлогодние желуди.
– Зачем вступать?
– Готовить революцию. Революции, по Марксу, – это локомотивы истории.
Сева теперь, оказывается, марксист.
– А если, – спрашиваю, – локомотив куда-нибудь не туда пойдет? Не ты ведь им управляешь.
В. Л. Комаров стал потом ученым-ботаником, сделал после Октябрьской революции то что называется «карьеру» и позднее, в течение 12 лет, был президентом Академии Наук. Это был не только убежденный марксист (?) , но и поклонник Сталина, которому он где мог и когда мог курил фимиам похвал.
Чтобы понять, что собой представляет идеология или течение– мне надо посмотреть, кто финансировал и к чему это привело. В 1995 году известный историк и экономист Энтони Саттон публикует книгу “The Federal Reserve Conspiracy”, в которой фактически доказывает, кто реально финансировал работы Маркса и Энгельса. Источников финансирования у Маркса было четыре, и все они восходят к властным элитам Германии и США. Финансисты — Жан Лаффит, Клинтон Рузвельт, и еще несколько представителей германских элит. Кстати, именно в те годы и разворачивалась первая промышленная революция. Маркс и Энгельс были нужны исключительно в геополитических целях и во внутренней борьбе властных элит. Как результат – один из геополитических противников запада РИ – раздавлена и растоптана. Чуть смогла восстановиться в форме СССР, но всего на жалкие 70 лет, после которых сами же коммунисты и сдали свою же страну, и РФ стала колонией. Западные стратеги планируют на века вперед. Поэтому марксизм работает и работает отлично
Маркс по сути первый идеолог и технолог цветных революций и марксизм есть первая теория глобализации. Как там у Маркса? – «у пролетариата нет отечества». Стирание национальных суверенитетов с расчищением поля лишь для одного государства гегемона. Это прошло успешно по всему миру за последние полтора века.
Цитата взята из живого журнала Тани Соловьевой Пост называется Великая перезагрузка. Четвертая промышленная революция. Куда нас всех ведут
Пишет Таня Соловьева (solovyeva)
2020-11-17 16:39:00 Запись входит в топ 1000 рейтинга
Маркс ошибся не потому, что он был не прав в теории, но именно потому, что он был прав. В чём заключается эта ошибка и почему он пришел к тому, что на сегодняшний день всеми признается ложным? Совсем не потому, что на Западе не дошло до революции, хотя сохранился описанный Марксом капитализм. Маркс ошибся и не потому, что описанного им капитализма вообще не существовало (как это часто и охотно повторяли в XIX веке). Маркс ошибся именно потому, что, во-первых, капитализм в его время был как раз таким, как он его описывал, и, во-вторых, поскольку этот капитализм сам сумел разрешить открытые Марксом и описанные им экономические недостатки или «противоречия». Причем сделал он это в том направлении, которое было указано самим Марксом, только не «революционным» или «диктаторским», но мирным и демократичным образом.
«Колониализм с европейской точки зрения» – доклад, прочитанный А. Кожевым 16 января 1957 года в «Рейнско-Рурском клубе» немецких промышленников и банкиров. Основная тема размышлений Кожева – внутреняя динамика, пластичность капитализма, а также его способность к самопреображению, в том числе в опоре на марксистскую критику и анализ капиталистических реалий.
(П. Г. Щедровицкий фейсбук 01.09.2020)
Теоретически для марксистов вполне установлено, — и опытом всех европейских революций и революционных движений вполне подтверждено, — что мелкий собственник, мелкий хозяйчик (социальный тип, во многих европейских странах имеющий очень широкое, массовое представительство), испытывая при капитализме постоянно угнетение и очень часто невероятно резкое и быстрое ухудшение жизни и разорение, легко переходит к крайней революционности, но не способен проявить выдержки, организованности, дисциплины, стойкости. «Взбесившийся» от ужасов капитализма мелкий буржуа, это — социальное явление, свойственное, как и анархизм, всем капиталистическим странам. Неустойчивость такой революционности, бесплодность ее, свойство быстро превращаться в покорность, апатию, фантастику, даже в «бешеное» увлечение тем или иным буржуазным «модным» течением, — все это общеизвестно. Но теоретическое, абстрактное, признание этих истин нисколько еще не избавляет революционные партии от старых ошибок, которые выступают всегда по неожиданному поводу, в немножко новой форме, в невиданном раньше облачении или окружении, в оригинальной — более или менее оригинальной — обстановке.
У нас нет враждебных отношений между начальником и подчиненным. У нас нет конфликтов между тем, кто думает или кого заставляют думать, будто он подвергается эксплуатации, и тем, кто играет роль эксплуататора. Если бы мы позволили увлечь себя в ловушку примитивных марксистских концепций классовой борьбы, с Сингапуром было бы покончено.
Марксизм — это наука и, как и всякая наука, он с течением времени изменяется. В любой науке есть основные положения, которые с течением времени не устаревают, и есть положения, которые обновляются, дополняются; а есть теории, которые с течением времени отвергаются. Частная собственность и механизмы функционирования рынка — актуальны как сто лет назад, так и сейчас. Кризисы перепроизводства как были, так и остались. Империалистические войны как ответ на затяжные кризисы капитализма — тоже на месте. Несмотря на всё то, что произошло за эти сто лет, не изменилось главное. Не изменился экономический базис, который основан на присвоении результатов труда узкой группой лиц. И именно это практически единственная основа, на которой и базируются все стратегические положения марксизма.
Кто такой коммунист? Это тот, кто читает Маркса и Ленина. А кто такой антикоммунист? Это тот, кто понимает Маркса и Ленина.
Для человека же появление противоречия – это сигнал для включения «мышления», а не истерики. Это и надо воспитывать с детства, с первых шагов движения человека в науке. В этом – единственный ключ к преобразованию «дидактики» на основе диалектического материализма, на основе диалектики как логики и теории познания материализма. В противном случае все разговоры о таком «преобразовании» останутся невинным пожеланием, пустой фразой. Ибо «ядром» диалектики, без коего никакой диалектики нет, является как раз «противоречие» – «мотор», «движущая пружина» развивающегося мышления.
Принцип экономии мышления, если его действительно положить «в основу теории познания», не может вести ни к чему иному, кроме субъективного идеализма. «Экономнее» всего «мыслить», что существую только я и мои ощущения, – это неоспоримо, раз мы вносим в гносеологию столь нелепое понятие.
«Экономнее» ли «мыслить» атом неделимым или состоящим из положительных и отрицательных электронов? «Экономнее» ли мыслить русскую буржуазную революцию проводимой либералами или проводимой против либералов? Достаточно поставить вопрос, чтобы видеть нелепость, субъективизм применения здесь категории «экономии мышления».
В России крепкие напитки пьют залпом в отличие от Европы, где обычно их пьют прихлебывая. Марксизм тоже Россия выпила залпом, пока Европа его пригубляла. Через семьдесят лет мы отрезвели — и тут же залпом выпили демократию. Почему в России пьют залпом? Величайшая загадка. Одни говорят, что россияне спешат к итоговому состоянию после выпивки. Другие говорят, что наша жизнь столь ненадежна, что человек пьет залпом, боясь, что у него отнимут выпивку, пока он будет прихлебывать. Вероятно, разрешив эту загадку, мы облегченно вздохнем и начнем пить прихлебывая. А Европа, заметив это, сильно встревожится и станет пить залпом.
Кoнeчнo, случай России тяжелее не столько из-за строгости приговоров, сколько из-за того, что государство, вместо того, чтобы самоустраняться согласно великолепной идеологии Маркса, всё больше укрепляется — через бюрократию, милитаризм, полицию и т. д.
Про русский коммунизм
- 1
- 2