Пояснение к цитате:
О бессмертии
Что за необъяснимый феномен: когда находишься с любимым в разлуке, время растягивается до вечности, но стоит оказаться с ним рядом, время непостижимым образом сжимается до мгновения
Люди, которые ждут правильного момента, заканчивают тем, что ждут вечно.
— Париж! Скажем так — куда бы ты потом не поехал, Париж — это праздник, который всегда с тобой.
— Красиво сказано!
— Это Хэмингуэй, он всегда искусно обращался со словами, впрочем, как и с женщинами.
— Так что Генри Морган посоветует посмотреть в Париже?
— По моему, лучшее, что можно сделать в Париже — заблудиться в нем. Проснуться, пойти, куда глаза глядят, и заблудиться.... Бродить по улицам, пока не устанешь так, что упадешь в ближайшем кафе и закажешь что-нибудь изумительное со стаканчиком вина... Потом вернуться домой, а назавтра — все по новой. Правда, это сработает как надо только если быть в компании кого-то очень тебе дорогого.
Первая любовь всегда будет вечною,
Сильно нам души она искалечила
И мечтою оставив млечною,
Слишком страшно нас изувечила.
Первая любовь отпечатками в памяти,
Каждый день пробирает всё дрожью
И теперь на этом фундаменте
Другие покажутся наглой ложью.
Первая любовь до скончанья веков
При попытке начать с нуля,
Будет шептать, что ты не готов
Наши души на части деля.
Первая любовь никогда не забудется,
Вспоминать будешь ты каждый миг,
Что уже никогда не разлюбится,
Тот дар, что однажды постиг.
Пояснение к цитате:
Отбрасывая в сторону слезливый сценарий.
О, дайте вечность мне,— и вечность я отдам
За равнодушие к обидам и годам.
Мне страшно всегда жить наедине с самим собой. Тебя я люблю, себя — нет. Мне хочется быть иным, лучшим, чем сейчас, хочется вновь и вновь начинать все сначала, меняясь, как змея меняет кожу. Я сам себе надоел. И тем не менее вынужден оставаться собой не день, не месяц, на всегда. Мысль об этом ужасает меня.
Мне кажется, что люди, обычные заурядные люди, никак не соответствуют грандиозной идее вечной жизни. Со своими ничтожными страстишками, мелкими добродетелями и пороками они вполне на месте в повседневности бытия; но идея бессмертия слишком величественна, она не вмещается в форму столь скромного размера.