Как учить детей честному труду, если вся их вселенная возникла в результате вспышки ослепительного воровства? И честному труду — на кого? На того, кто успел украсть до приказа быть честным?
Timing: [Extended Edition].
— Серьезно? Мы пытаемся спасти мир, а ты воруешь кошельки?
— Это называется многозадачностью.
В нашем деле лучшая репутация — это её отсутствие.
— Сперва она разозлилась, потом я спер компьютер чтобы всё уладить, а потом появился пациент.
— То есть, вы хотели с ней помириться украв у неё компьютер?
— Нуу... в такой формулировке... Да!
Завхоз 2-го дома Старсобеса был застенчивый ворюга. Все существо его протестовало против краж, но не красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно. Крал он постоянно, постоянно стыдился, и поэтому его хорошо бритые щечки всегда горели румянцем смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза.
Ирония судьбы. Вор-рецидивист по кличке Одеколон не смог убежать от милиционеров, потому что быстро выдохся.
Если крадешь у одного — это плагиат, если у многих — это исследование.
Кто этот человечек — охотник за моим кошельком? Если он найдёт в моих карманах деньги, я с ним поделюсь.
Алтынного вора вешают, а полтинного — чествуют.
Если Кирпич — вор, он должен сидеть в тюрьме! И людей не беспокоит, каким способом я его туда упрячу!
А ещё...
Я понимаю, что уже навряд ли что-то можно поменять. Понимаю, что с начала 90-х годов мода на воровство стала чем-то вроде тренда: первые олигархи своровали заводы и фабрики у народа, положив, тем самым, начала воровства в будущем под лозунгом: «А чем мы хуже?» Вот так и живем: плодоовощная база в Бирюлево, где воровство исчисляется миллиардами долларов и сотни детей, ожидающих операций, нуждающихся в сотнях тысяч рублей, проекты по развитию молодежи, на которые нужны миллионы рублей, а следом за ними — культура, образование, на которые тоже вечно не хватает средств... Но при этом триллионы долларов, которые утекают за рубеж безвозвратно…