Мне давно хочется разгадать эту тайну: как, каким образом на гребне нашей циничной эпохи рекламу провозгласили верховной властительницей? Никогда ещё за последние две тысячи лет слабоумные кретины вроде меня не обладали таким могуществом.
Если вывеска придорожной лавки гласила: «Купите у нас подарки!» — мы просто должны были там побывать, должны были там накупить всяких дурацких индейских изделий, кукол, медных безделушек, кактусовых леденцов. Фраза «Сувениры и Новинки» прямо околдовывала её своим хореическим ритмом. Если какой-нибудь кафетерий объявлял «Ледяные Напитки», она механически реагировала на приглашение, даром что все напитки везде были ледяные. Это к ней обращались рекламы, это она была идеальным потребителем, субъектом и объектом каждого подлого плаката.
Рекламные объявления — это наскальные рисунки ХХ века.
Потом расскажут знакомым: «Представляете, нам показали сорок пять соборов!» И это тоже реклама для фирмы. Ничего, что соборы промелькнули лишь за окнами автобуса. Разве обязательно останавливаться у каждого из них?
Рекламный бизнес — это узкий круг людей. А если ты наговариваешь на девушку в первый же день её работы, он становится ещё уже. Будешь продолжать в том же духе — ты никогда не встанешь у руля этой компании, даже если и получишь моё кресло. Ты так и умрёшь в угловом офисе облысевшим менеджером среднего звена, с кем женщины спят только из чувства жалости. А знаешь, почему? Потому что никто тебя не будет любить.
Реклама — линза, сквозь которую стереотипы и условности человеческого потребления становятся чудовищнее, чем на самом деле.
Я уже довольно давно работаю в рекламе и есть вещи, которые меня невероятно раздражают. Например, язык рекламщиков. Знаете, как разговаривают люди в рекламе? Это чудовищно. Они все говорят: «Нет, ну надо было фитбечить. Мэн, то, что ты меня сейчас пушишь, это, ну... Какой твой пойнт? Надо было менеджерить! Это челендж для нас всех, окей?» Я думаю: интересно, если ему в руки дать словарь Даля, у него останутся ожоги? Мне это чертовски напоминает русских, которые живут в Америке. Тех, которые говорят: «Блин, я уже реально не помню, как это будет по-русски... Реально, реально не помню». Но как это по-английски, я пока не знаю.
Туристические каталоги нравились мне своей абстрактностью и умением сводить все на свете к череде счастливых мгновений и соответствующих расценок; система звездочек, обозначавших степень счастья, на которую вы в праве рассчитывать в том или ином месте, представилась мне подлинной находкой.
Если вас не заметили, вы остаетесь ни с чем. Вам нужно чтобы вас заметили, но без криков и обмана.
Часто малые дела становятся великими благодаря рекламе.
Ленина Хаксли: — Кажется, Вам одиноко, Джон Спартан? Но всё ведь не так изменилось, хотите послушать радио «Ретро»?
Альфредо Гарсия: — Самая популярная станция в городе. Там крутят коротенькие песенки. Вы называли их рекламой.
[Ленина и Альфредо подпевают рекламе сосисок]
Джон Спартан: — Засуньте меня обратно в морозильник.